Господин метелей

Белый снег под полозьями вдруг разъехался, как разорванное полотно, и я увидела, что сани… летят по небу. Далеко внизу блестел церковный шпиль, а по склону были разбросаны домики, похожие из-за заснеженных крыш, на пирожные со взбитыми сливками. Я взвизгнула и вцепилась в Близара, а он вдруг засмеялся, и это было странно — слышать человеческий смех в ночном небе, по соседству со звездами и луной.

— Держись, Антонелли! — крикнул Близар, понукая коней-призраков. — Сейчас прокатимся с ветерком!

18

У меня занялось сердце, когда кони повернули круто вправо, а сани накренились так, что мы не выпали из них только благодаря тому, что Близар уперся рукой в край саней. Другой рукой он крепко обнимал меня за плечи, а я, наполовину выбравшись из медвежьей шубы, обхватила его за пояс, прижимаясь к нему и уже не думая ни о каких приличиях.

Этот полет я запомнила на всю жизнь!..

Звезды были совсем рядом — протяни руку и схватишь!.. А луна — такая белая и гладкая с земли, вдруг покрылась тенями и пятнами. Я разглядела в этих пятнах девушку, несущую ведра с водой, но тут мы опять попали в холодный сырой туман, и Близар накинул на меня полу своего плаща.

— Разве бывает туман зимой? — осмелилась я спросить.

— Это не туман, это облака.

Облака?! Да разве они такие?! Облака — они белые, пушистые и мягкие, как яичные белки, взбитые с сахарной пудрой. Я всегда думала, что они теплые, как горностаевый мех, но сейчас не было ни сладости, ни тепла. Вскоре меня затрясло, а зубы застучали так, что Близар не мог этого не заметить.

— Снижайтесь! — крикнул он. — Антонелли мерзнет!

Кони тут же нырнули, и мне показалось, что сердце выскочило из груди и застряло в горле. Головокружительный спуск занял несколько секунд, и я даже не успела слишком испугаться, но когда кони остановились в темноте тупикового переулка, не смогла сама выйти из саней — колени дрожали, а во всем теле была слабость, как после долгого сна.

— Ну же, давай руку, — усмехаясь, Близар выпрыгнул из саней и помог мне подняться, поддерживая под локоть. — Ожила, Антонелли?

Я кивнула, едва переставляя ноги — говорить была пока не в силах.

Мы подошли к небольшому дому — не слишком богатому, но украшенному у дверей еловыми лапами с лентами и бубенчиками. Здесь ждали прихода праздника, здесь жили надеждой на чудо — это я поняла сразу. Близар поднялся на низенькое крыльцо — всего две ступеньки — и хотел постучать, но теперь я схватила его за локоть.

— Что это вы собираетесь делать? — прошептала я, оттаскивая его от крыльца.

— А ты живее всех живых, — похвалил он меня. — Вон как вцепилась. Минуту назад, я думал, что замок Близаров пополнится еще одним призраком.

Я тут же отпустила его.

— Здесь живет твоя бедняжка, — продолжал колдун. — Мы же пришли, чтоб спасти ее. Или передумала?

— Нет, не передумала, — сказала я с достоинством. — Но лучше бросим мешок в окно. Так поступал святой Николас, и они подумают, что это он сделал подарок на новый год.

— Прятаться? — нахмурился Близар. — Зачем?

— Добрые дела надо делать втайне, я уже совсем пришла в себя и улыбнулась. — За это небеса награждают вдвойне. Так говорила моя мама.

— Мама, конечно, не может быть не права, — проворчал колдун и принялся рассматривать дом. — Вот только окна у них закрыты наглухо. Твоя мама позабыла, что святой Николас орудовал в теплых краях, там не надо было стеклить окна.

— Не говорите так неуважительно о святом, — одернула я его строго. — Может, оставим подарок на крыльце?

— И утром от него останутся только воспоминания, — закончил колдун с сарказмом.

— Ну придумайте что-нибудь! — потеряла я терпение. — Вы же колдун, а не я!

Он посмотрел на меня насмешливо и искоса и пробормотал что-то насчет здравого ума. Потом потер подбородок и сказал: — Попробуем через трубу. Надеюсь, она у них не для красоты. Сияваршан!

Дух тотчас превратился в человека, схватил мешок из саней, поднялся в воздух и завис над крышей.

Труба оказалась достаточно просторной, и мешок провалился в нее и долетел до самого низа без труда — мы услышали глухой удар, как будто камень упал на железо.

— Наверное, у них решетка в камине, — догадалась я.

Луна вдруг решила спрятаться, оставив нас в темноте.

— Дело сделано, — сказал Близар негромко, наклоняясь ко мне. — Ты довольна?

Я не успела ответить, потому что из дома выскочил заспанный мужчина в очках, плаще и подштанниках. Он размахивал палкой и кричал, потряхивая козлиной бородкой:

— Кто тут озорничает по ночам! Убирайся, иначе отведаешь палки! — он старался выглядеть свирепо, но вызывал только смех.

Он огляделся, но не заметил нас, хотя мы стояли шагах в десяти, а потом задрал голову, пытаясь высмотреть кого-то на крыше.

— Наверное, решил, что мальчишки бросают камни в трубу! — хихикнула я на ухо Близару, привстав на цыпочки.

— Гаспар! Что там? — услышала я заспанный и испуганный голос, и узнала его. Это говорила мать Эльзы, а потом раздался тонкий девичий голос, и еще один — они звенели тревожно, как серебряные бубенчики на ветру.