Господин метелей

— Проклятые мальчишки опять шныряют! — отозвался Гаспар, поправляя очки. — Вот попадитесь мне, молокососы! — он решил обойти дом и громко предупредил об этом, посоветовав не прятаться в темноте, но тут из дома послышался удивленный вскрик.

— Гаспар!! — закричала женщина. — Посмотри!!

— Что там? — отозвался он, размахивая палкой наугад. — Только подойдите еще к нашему дому, я вам покажу!

— Нам лучше сбежать, — снова зашептала я Близару.

— Боишься его?! — удивился он.

— Добрые дела надо делать тайно, — напомнила я ему и припустила по улице, не выпуская руку колдуна.

— О! Я вас вижу! — закричал нам вслед Гаспар. — Сейчас догоню! И родителям вашим скажу! И палкой вас!..

Одновременно Сияваршан и Велюто снялись с места и вместе с санями бесшумно взмыли в небо, никем не замеченные.

Конечно же, Гаспар не помчался нас преследовать, но мы с Близаром не останавливаясь бежали по заснеженному Эшвегу, держась за руки, и это походило на… На что же это походило? Я посмотрела на колдуна, и сразу же споткнулась. Он успел подхватить меня, и мы заскользили по натоптанному снегу, словно закружились в танце.

Я вцепилась в Близара, вскрикнула, а потом засмеялась. Мы уже остановились, а я все не могла успокоиться и прыскала, закрывая рот варежкой.

Колдун смотрел на меня без улыбки, как-то слишком серьезно, даже настороженно, и я поспешила объяснить свое веселье:

— Мне представлялось, что отец Эльзы — это злодей из злодеев, а он так смешон… И жалок еще. Вы сделали хорошее дело, господин граф. Вы спасли девушку, это доказывает, что сердце у вас есть.

— Антонелли… — сказал Близар таким голосом, словно ему не хватало воздуха.

— Господин граф? — спросила я неуверенно.

Луна выглянула из-за туч, и в ее призрачном свете лицо колдуна снова превратилось в белую маску с черными провалами вместо глаз. Близар выпустил меня, и свистнул, подзывая духов.

Они спустились с небес, и даже полозья саней не ударили о снежный наст — как будто и сани были призрачные.

— Нельзя быть такой мягкосердечной, — сказал Близар, помогая мне сесть и набрасывая на меня шубу. — Это серебро потратят на выпивку, а девица все равно пойдет в публичный дом.

Этими словами он лишил меня радости — будто отсек ножом.

— Надо верить людям, — сказала я упрямо. — Некоторые становятся лучше просто оттого, что кто-то в них верит.

— Клюкву сладкой не сделать, — проворчал Близар, усаживаясь рядом со мной, и подхватывая поводья.

— В клюкву достаточно добавить сахара, — я не желала сдаваться. — И она станет божественно сладкой. Хотите, докажу?

— Хочу, — сказал колдун, наклонился и поцеловал меня.

Поцелуй получился коротким, потому что я сразу же отстранилась. Не скрою — и сердце у меня застучало, как дятел весной, и голова закружилась еще сильнее, чем от полета, потому что… Потому что это был странный поцелуй. Совсем не похожий на поцелуи с Роландом.

Я невольно сравнила колдуна с моим женихом. Да, несостоявшимся женихом. Роланд тоже умел произвести впечатление, но этот мужчина… Даже то, как он сразу нашел мои губы, как осторожно, но твердо взял за подбородок, заставляя поднять голову, но не стал принуждать, когда я толкнула его в грудь… Не сказав ни слова, он заставил меня почувствовать, что я желанна, что я — драгоценна. Что он хочет поцелуя, но не станет мешать моей свободной воле…

Но постепенно колдовской дурман схлынул, и мне стало смешно и горько. Ах, я и позабыла, что он перецеловал сотни дев до меня, если не тысячи! Вот откуда это умение!

Злость так и полыхнула во мне, и я утерла губы варежкой, хотя Близар внимательно смотрел.

— А ну, дайте выйти! — приказала я. — Не желаю сидеть с вами в одних санях!

— Пойдешь пешком? — спросил он и сквозь зубы свистнул снежных духам, и те сразу тронулись с места. Но не полетели, а побежали по дороге, как и приличествует настоящим лошадям.

Я уже не могла покинуть сани, поэтому поспешила прочитать Близару нравоучение, чтобы не подумал, что мне было слишком приятно с ним целоваться:

— Вы повели себя грубо, неприлично, непристойно… — начала перечислять я.

— Просто проверил, может ли клюква стать сладкой, — съязвил он, отворачиваясь от меня, — но нет — как была кислятиной, так и осталась.

— Сами вы кислятина, — отрезала я.

До замка мы добрались, не разговаривая.

Городские ворота были уже заперты, но заметив сани колдуна, стражники быстро подняли решетку. Один из них пожелал доброй ночи, но Близар так взглянул на него, что он попятился и спрятался за спины товарищей. Я скосила на колдуна глаза: он явно был раздосадован. Наверное, ожидал, что я упаду в его объятия, как все эти обманутые девицы. Ну уж нет!

Все так же молча, мы зашли в замок и разошлись по своим комнатам. Только оказавшись в спальне, я поняла, что совсем не продрогла в пути. Наоборот, меня словно лихорадило. Я зажгла свечу и посмотрела в зеркало. Щеки мои горели, и губы были алые, а глаза сияли каким-то сумасшедшим светом. Я даже испугалась — точно ли вижу свое отражение?