Господин метелей

Я не смогла удержаться и разулыбалась, а Близар настороженно смотрел на меня, словно ожидал подвоха.

— Вижу, это название вам знакомо, — заметила я. — Тем лучше, не надо ничего объяснять — просто едем.

— Зачем? — спросил он резко.

— По-моему, вам надо найти свою мать и поговорить с ней. Спросить, почему она отказалась от вас.

— И так известно.

— Нет, не известно, — я протянула руку и положила ладонь на карту, закрыв линейку. — А будет известно только тогда, когда она скажет вам это сама, а не вы будете придумывать причины за нее. Поэтому бросайте звезды и завтракайте. Его величество король не так сильно нуждается в предсказаниях, как вы — в правде.

— А ты нахалка, — сказал колдун, но голос у него был вовсе не грозный.

— Могу себе позволить, — ответила я. — Вы же обещали, что не тронете меня даже пальцем, — на самом деле, я не слишком верила его обещаниям, но поездка в Любек что-то изменила. Вернее, она многое изменила. Теперь я была в замке Близара не пленницей, я была гостьей. А гость не будет бояться хозяина так, как пленник боится и ненавидит тюремщика.

— До весны, — ответил Близар и посмотрел на меня так откровенно, что я покраснела. Он поднялся из кресла, и я отступила. — Что же ты? — сказал Близар тихо. — Только что смелая, и вдруг краснеешь, и смущаешься?

— Не тронете пальцем, — напомнила я ему, чувствуя, как кровь закипает — обжигающе, пылко.

— Пальцем — нет, — заверил он, наклонился и поцеловал меня в щеку.

— Э-эй, обещание! — прошептала я, на всякий случай делая шаг назад. — Что там насчет того, что колдуны слов на ветер не бросают?

— Про поцелуи речи не было, — сказал он и снова поцеловал меня — на этот раз в губы, но в последний момент я увернулась, и поцелуй пришелся в висок.

Прикосновение губ, горячее дыхание, опалившее мою кожу — мне казалось, что я таю, как сахарная конфета в горячем кофе. Опасная слабость…

— Лучше завтракайте, — сказала я притворно-строго, — а я пойду, скажу Сияваршану и Велюто, что мы едем.

— Подожди, — Близар остановил меня, взяв за руку.

— Обманщик! — возмутилась я. — Вы сказали, не тронете…

— Не говори им, куда мы собираемся, — колдун держал меня за руку, сжав мою ладонь между своими ладонями. Руки у него были теплыми, и моей руке было так уютно и покойно, как младенчику в колыбели. — Скажи, что хотим прогуляться по лавкам в столице.

— Но почему… — не поняла я.

— Сейчас опять поцелую, — пригрозил он и наклонился, готовый привести угрозу в действие.

Я бросилась бежать, и уже из-за двери скала:

— Ничего не скажу только при одном условии — пирог должен быть съеден до крошки. Потом проверю!

Близар съел пирог, Сияваршан и Велюто стояли, запряженные, у крыльца, и я волновалась не меньше колдуна, но старалась скрыть все за маской веселья.

По дороге в столицу я шутила, и Сияваршан покатывался от хохота, а вот Близар не смеялся — лишь улыбался уголками губ. Как будто говорил: да, я понимаю природу твоей веселости — это всего лишь маска, но не могу сам притворяться так ловко.

Мы прибыли в столицу, привязали коней-призраков на центральной площади, полюбовались на детей, играющих в снежном городке, а потом отправились в сторону торговых улиц, но на половине пути свернули к общественным конюшням.

Я взяла бы извозчика — так поездка обошлась бы дешевле, но Близар предпочел заплатить больше и взять сани и лошадь, без сопровождающих.

Когда выехали за ворота, и Близар подхлестнул лошадь, я убедилась, что править он умел не только снежными духами. Нам пришлось остановиться несколько раз, чтобы дать лошади отдохнуть, и Близар сам обтирал ее и кормил. Мы разговаривали о чем-то совершенно неважном — вернее, я болтала не умолкая, а колдун только кивал и произносил два-три слова, если я слишком настаивала на ответе.

На Сияваршане и Велюто мы бы добрались быстрее, и я с тревогой посматривала на Близара, который снова решил рискнуть и отправился в дальнее путешествие. Когда же появится эта мельница?..

— Похоже, ты переживаешь больше меня, — сказал Близар, после того, как я в очередной раз приподнялась, чтобы посмотреть — не покажется ли вдали деревня.

— Это же я все затеяла, конечно, переживаю, — попыталась отшутиться я. — Но почему вы пожелали оставить все в тайне от духов? С ними бы мы нашли вашу маму гораздо быстрее.

— Нет, — сказал Близар отрывисто, зорко глядя вперед, поверх лошадиной головы. — Им ничего не надо знать. Это — слабость. Не хочу, чтобы они знали, что у меня есть слабости.

— Не понимаю…

— Иначе они откажутся подчиняться.

Я озадаченно замолчала. Откажутся подчиняться? Если узнают о слабостях?

— Разве они не служат вашей семье уже несколько веков? — спросила я. — Разве они могут отказаться вам служить?