Господин моего сердца

Никакой смены эмоций на его лице Алира не увидела и удовлетворилась этим. В том, что сейчас она для Эрика единственная, сомнений не было. Ночами они не разлучались, даже в женские дни: способов быть вместе оказалось немало, а иногда и вовсе просто молчали. Говорить было легко, тонуть в страсти тоже, а вот понимать друг друга без слов, не тяготиться тишиной, стало приятным открытием.

Днем такой роскоши для них не было. Уже то, что они в принципе бывали вместе – иногда Эрик присоединялся к ней в конных прогулках – вызывало внимание. И только репутация самого короля Роутвуда, бесстрастного и холодного, оберегала от неверных, точнее, верных, измышлений. А еще Алира частенько оставалась в библиотеке, когда Эрик и лорд Дарэл обсуждали детали поездки, принимали гонцов и стояли над картами Сагенеи. Она делала вид, что смирилась со своей участью, которая ее безусловно не радовала, но и изменить ничего нельзя. Но на самом деле она узнавала подробности: возможные маршруты, опасные места, численность отряда.

На отдых у Алиры оставалось не так уж много времени: оно летело так быстро, что тратить драгоценные часы на сон не хотелось. Была бы ее воля она вообще бы не спала и на расставалась с Эриком. Потому что влюбилась, окончательно и бесповоротно!

Это утро выдалось свободным от тренировок, поэтому Алира, заснувшая на рассвете, решила проспать завтрак и дать телу отдых. Все же не спать круглыми ночами действительно сказывалось на физической выносливости. Но настойчивый стук в дверь смешал планы. Алира, еле разлепив веки, пробормотала:

– Кого там бесы принесли?

Но пришли не бесы, а Галандиль, от которой ничего не ускользнуло: ни тени, залегшие под глазами от недосыпа, ни схуднувшее лицо, от чего скулы проступили резче, ни распухший от поцелуев рот. Алира натянула одеяло до подбородка, скрывая наготу, но и так все понятно.

– Девочка, что же ты делаешь? – Галандиль спокойно смотрела на нее, устроившись в кресле. – Ты увязла по самые уши.

– Я испытала в его объятиях такое блаженство, – светясь от счастья, призналась Алира. – Я люблю его! Пусть нам не суждено быть вместе, но сейчас самое лучшее время в моей жизни. Не переживай за меня, я все понимаю.

Алира откинула простынь и потянулась за туникой. Накинув, подошла к зеркалу, оглядывая себя.

– Ты бы хоть не каждую ночь его принимала, а то к вашему отъезду от тебя ничего не останется. Ты похудела и тени под глазами.

– Я не хочу терять ни минуты. Как я выгляжу? Усталой? – обеспокоенно спросила Алира.

– Как ни странно, нет. Ты похожа на Луну, когда та налопается сливок.

Алира довольно улыбнулась и поманила свою царицу ночей, негласную свидетельницу тайных свиданий с любимым королем.

– Луне Эрик нравится, – заметила Алира, почесывая за черным ушком. – Она уже почти не шипит на него.

– Эрик? – покачала головой Галандиль: просто Эрик без почтительного «Его Величество» или «милорд» звучало непривычно. Она ведь знала его, когда тот был принцем, и уже тогда он осознавал: кто он, какой силой обладает и какое могущество она дает. Никто не сомневался, что Его высочество станет великим и величием превзойдет даже отца. Галандиль, прикрыла глаза, отгоняя образ короля Альдеона, погибшего в Черной стране. Не время предаваться печали. Ее родная девочка повторяет ее судьбу. Любовь к необыкновенным, властным до дрожи могущественным мужчинам их объединила. Отец и сын. Наставница и воспитанница. Мать и дочь, как считала Галандиль. Только ее Альдеон даже не замечал. Не замечал, как женщину, естественно. А вот Эрик прикипел к Алире. Галандиль помнила, каким он был до брака с Наримель, которую полюбил всем сердцем. Горячим, порывистым, вспыльчивым и любвеобильным, что уж говорить. Только женщины, смертные, естественно, которых он одаривал своей милостью, не видели красавца принца из загадочного Роутвуда больше одного раза. Пленить его было невозможно. Только Наримель смогла, укротила его дикую натуру. А после ее смерти прежнего Эрика Лейна уже не было. О повторном браке и речи не шло. Искал ли он утешения в объятиях женщины – об этом никто не знает, но слухи, что он хранил верность умершей супруге, упорно ходили. И вот появилась Алира.

– Дорогая, а он, владыка… – замялась Галандиль.

– Что он?

– Что чувствует к тебе? Вступать в такие отношения – это так на него не похоже, вот я и подумала, может…

– Он не говорил, а я не спрашивала, – оборвала Алира.

Конечно, она мечтала о том, чтобы Эрик полюбил ее, но даже со всей своей наивностью понимала: это вряд ли возможно. Алира посмотрела в зеркало и, увидев расстроенное лицо наставницы, пожалела, что была резка. Галандиль ей как мать и подруга. Женщины ближе у нее нет.

– Иногда, – начала Алира, – мне кажется, он такой близкий, такой родной, что я нужна ему также, как и он мне. Но чаще Эрик такой далекий, чужой. Между нами, как будто проведена линия, границы которой стираются только в момент наивысшей близости. – Она громко вздохнула и попыталась улыбнуться. – Но ведь это не так уж и мало, Галандиль, правда?