Господин моих кошмаров

– Потому как он, лазумеется, поиглался, но отпустил тебя целую и невледимую. И меня. И даже твои тволения, котолые, мезду плосим, живые воплощения твоей энелгии, – сноц красноречиво обвел копытцем комнату с нафантазированным инвентарем и ткнул в цербера. Псинка стыдливо потупилась. Да, защита из него получилась какая-то никакая.

Я устало помассировала виски пальцами и спросила:

– Как ты думаешь, он скоро появится снова?

– Увелен! – Шо одним прыжком оказался у меня на коленях и, чуть потоптавшись острыми копытцами, наконец улегся, свернувшись компактным клубком. – Он жнает, что жа тобой охотится кололь, и ты нужна пожилателю живая и здоловая как минимум до вашей следующей встлечи. И сколее всего, она шлучится до встлечи с кололем.

– Почему? – наивно осведомилась я.

Мой сноц поднял на меня безмятежные голубые глаза, очаровательно улыбнулся беззубым ротиком и выдал редкостную гадость:

– Потому что он явно плидет тебя убивать.

Ну, офонареть!

Новости краше некуда.

Меня, кажется, в свое время не устраивали кошмары с палачом, разделанной девицей, стальными деревьями и психоделическими небесами? Я осознала! Мне все очень нравится, верните меня назад, я тихо-мирно отъеду крышей в указанном направлении!

Так… Стоять! Мила, отставить панику.

Если посмотреть на ситуацию с другой стороны, теперь у меня появился союзник. Возможно, он будет пострашнее врага, но все же он союзник. И заинтересован в том, чтобы я жила… по крайней мере пока.

Надо смотреть на вещи позитивно.

И вообще… пора просыпаться. Реальный мир тоже требует внимания!

– Шо, разбуди меня.

Сноц кивнул, и мир вновь смазался, завертелся и превратился в черноту.

Фаза быстрого сна. Стадия 8

Утро началось с неожиданности. Большой. Эффектной. Такого со мной уже с месяц не случалось.

Я выспалась!

Да-да! Лежала в кровати, пялилась в потолок, залитый утренним светом из-за неровно задернутых штор, и дивилась этому замечательному факту.

Если вспомнить господина Кастанеду, разбитость по утрам знаменует то, что в путешествиях по сновидениям ты потерял много сил. Или тебя хорошенько повампирили.

А в этот раз, невзирая на созданные для встречи Клякса декорации, я бодра и весела.

Злость на короля обуяла с новой силой.

Чудак прожорливый. На букву «м».

Я вскочила, сладко потянулась и потопала завтракать. Надо ехать на работу!

Почти напевая, я оделась и двинулась навстречу свершениям на благо родной редакции.

На этом хорошие новости закончились. Как только приехала на работу, меня сразу вызвал в кабинет начальник и обрадовал сообщением, что дела в нашей конторе обстоят плохо и я подпадаю под сокращение. Эмоционально пожелав всего самого хорошего «доброму» начальству и «нежным» коллегам, которые давно меня подсиживали, я, отказавшись отрабатывать две недели, ушла из офиса в закат.

Спустилась в кафетерий и за чашечкой эспрессо приняла решение поехать к родителям.

Во-первых, соскучилась, во вторых, имею право, а в-третьих, там сейчас Мишка неподалеку тусит. Совмещу приятное с приятным.

Машины у меня не имелось, поэтому следующие полтора часа я провела в общественном транспорте. Примиряла с действительностью меня лишь крутая музыка в наушниках и перспектива вскоре увидеть родителей. Я не исключение из правил, и отношения у нас не идеальные, но это не мешает мне очень любить маму и папу.

Приехала. Обняла своих, бросила сумку в выделенную мне комнату и спустилась к ужину.

В последнее время к родителям я ездила нечасто. Во многом – из-за беременности мамы: она уже несколько месяцев как замкнулась на теме своего здоровья и того, что нервничать ей ни в коем случае нельзя. Нервами моя малость деспотичная мама считала все, что делалось не по ее понятиям.

– Мила, – начала она, глядя в тарелку и аккуратно накалывая на вилку маринованный грибочек, – нужно побеседовать.

– О чем? – безмятежно улыбнулась я, откладывая столовый прибор. Чутье подсказывало, что с трапезой лучше повременить – после таких вступлений обычно кусок в горло не лезет.

– У тебя все хорошо? – заботливо поинтересовалась мама, поправляя короткие темные волосы. – До нас доходят слухи…

Ноги бы укоротить этим слухам… и Медведям, которые их доносят!

– Не понимаю, о чем ты, – невинно улыбнулась я, все же решив упорствовать до последнего и не раскалываться.

Тут вмешался папа. Со свойственными военным прямотой и откровенностью он коротко и четко рубанул:

– Марья Иванна жаловалась в последнем звонке. Говорит, ты совсем распоясалась. Пьешь, друзей водишь и по ночам беспорядки устраиваешь. Музыка сатанинская играет!

Я только закатила глаза к потолку.

Значит, кастрация Мишки откладывается.