Господин моих кошмаров

Он знал, что мне предлагать. И делал это очень грамотно. Недаром же есть такой прием – «сначала отними все, а после предложи малость».

– Нити сил перепутаны… – повторила я. – Но что это дает?

– Ты можешь вытащить его в реальный мир. Там ты пока сильнее. А дальше… он будет никем. Я не знаю, сколько лет прошло с тех пор, как король окончательно ушел в мир сновидений, но он точно не приспособлен к существованию в реальном. Поэтому он там… подохнет как шакал.

Я мимолетно подивилась, что эта кровожадная мерзость не стремится прибить короля собственноручно, но, немного подумав, поняла почему. Не может. Приходится действовать чужими руками и мириться с издержками.

Увы… вариантов у меня нет. Или меня убьет король, или пожиратель.

– А что будет с Шо?

– С кем? – все три глаза напротив несколько офонарели.

– Мой сноц, – немного смутившись, пояснила я. – Его зовут Шо.

– А-а-а-а-а, – офонарение не спешило покидать глазюки твари. – Не переживай, с ним все будет хорошо. Когда ты отдашь мне свои силы, я не буду все это… съедать. Оставлю ровно столько, чтобы сноц не распался. Будет жить со мной! Он у тебя прикольный. Ну, или отправлю туда, куда он захочет. У меня даже есть один знакомый сноходец… из недоеденных.

– Это как? – настала моя пора выпадать в осадок.

– Мы познакомились, когда я еще не совсем… вырос, и он был первым, кого я отпустил после беседы. Но не сразу… пожевал немного… В общем, найдем, куда пристроить твой желтый колобок.

– Хорошо! – устало махнула рукой я, закинув в рот очередную конфетку. Хоть какая-то польза от снов. Можно есть и не толстеть!

– Вот и умничка, – просияла фиолетовая мерзость. – А теперь слушай… с королем поступишь так.

До утра мы составляли гениальный по своему идиотизму план по свержению короля сновидений. После того как я услышала от пожирателя, что должна сделать, – покрутила у виска. Но он заверил: так, только так и никак иначе!

Что ж… недаром говорят, что новичкам и дурачкам везет. А тут просто комбо – должно сработать!

Фаза быстрого сна. Стадия 9

– Ты шовшем умом поехала?

Да-да, это было первым, что спросил у меня Шо, когда я его позвала и рассказала, чем мы планируем заниматься в самое ближайшее время.

– Нет, пока не совсем, – покладисто ответила я, ласково улыбаясь не на шутку негодующей зверушке.

– А не саметно! Такое ошушение, што шовшем и оконшательно! И, Мила, пошему ты не посвала меня, когда плиходил пошилатель?

Я хихикнула от того, как забавно мелкий исковеркал название нашей знакомой твари.

– И не смесно! Совсем не смесно! – продолжал негодовать мой персональный помпон на копытцах.

– Милый, не злись, – примиряюще протянула я и, изловчившись, схватила пробегающего мимо сноца в охапку. – Ну нет у нас сейчас других вариантов.

– А я? – в голубых глазах звереныша было столько тоски и слез, что стало не по себе. – Как зе я? Чьим я буду сноцем? Я зе… исчезну!

Я покрепче сжала Шо и погладила его по мягкой шерстке.

– Не исчезнешь. Все будет хорошо, я договорилась. Тебя возьмет себе пожиратель, если что.

В выразительных голубых глазищах Шо в этот момент можно было прочитать все его честное матерное мнение обо мне, пожирателе и наших с ним оригинальных решениях. Поняв, что сейчас последует буря возмущений, я торопливо добавила:

– Еще есть сноходец, к которому тебя можно отправить, и он примет! Там какие-то недоеденные счеты у них с нашей кляксой.

Кажется, этот вариант чуть больше устроил моего желтого друга.

– Ты увелена, што не хошешь остаться в этом миле и стать настояссим сноходцем?

Я задумалась. С одной стороны, таких приключений у меня в жизни еще не было и не факт, что будут. А с другой… я, как и многие другие люди, боязлива. Мне отлично в зоне комфорта, и я слишком хорошо понимаю, что меня ждет за ее пределами. И выбираю прежнюю жизнь. Как это ни печально, душевная трусость – одна из основных черт нашего поколения, а я слишком яркий его представитель.

Душевная трусость – одна из наших характеристик. Мы боимся всего, что выходит за рамки известного. Мы боимся сильных эмоций даже в мелочах. Сколько раз я переключала военные фильмы, случайно попадая на них в поисках интеллектуальной «жвачки на вечер»? А почему? Потому что это будит в душе все давно забытое. Настолько давно, что оно становится новым, необычным и потому опасным.

А любовь и отношения? Насколько сложно люди подпускают к себе друг друга и насколько легко расстаются, стоит кому-то подойти слишком близко. Нам отчаянно не хватает тепла, и мы так же отчаянно боимся обжечься.

Мы хотим чуда. Мы очень хотим чуда. Под знаком этого ожидания проходит наша жизнь. Но из-за все той же трусости мы не можем сделать шаг навстречу неизвестности, в которой и живут чудеса.

– Нет, Шо… не хочу, – медленно проговорила я, поглаживая шелковистые ушки. – Не уговаривай меня, пожалуйста. Я знаю все аргументы за и против, но уже приняла решение, а потому давай будем его уважать.

– Холосо, – грустно вздохнул сноц и свернулся в клубочек у меня на коленях. – Када к кололю пойдем? И ты увелена, сто такая феелисеская наглость слаботает?