Господин Разрушитель (СИ)

Свежевыкрашенный белобрысый Юрген истерично вернулся к сумке, торопясь пропихнуть поверх своих пожитков провода. Схватился за телефон с загоревшимся экраном и приложил к уху.

— Где, блядь, такси моё? Я опаздываю на рейс в Питер! — он завёлся не на шутку, выплёскивая желчь на звонящего.

Затем, проигнорировав меня и Лёху, подошёл к Андрею, всё это время натирающему салфетками лицо возле зеркала, уныло похлопал его по плечу и устремился на выход.

— Счастливо оставаться!

Я не смог проводить его взглядом. Уставился на Лёшу, уже хронически терзающего нижнюю губу по любому поводу, и перевёл дух. С нами в гримёрке остался только Андрей. Похоже, мне нужно было готовиться и к его прощальной речи…

Басист не очень добросовестно тёр лицо салфетками, оставляя на коже чёрные разводы. С подведёнными глазами и бородкой он был похож на какого-нибудь египетского фараона. Свою басуху зажимал ногами, будто боясь бросить её без присмотра среди чужаков. Я заглядывал в его пустые глаза сквозь отражение в зеркале и с ускоряющимся пульсом ожидал вердикта.

— Ты уходишь? — раздался вдруг привычный бас.

Я поджал рот, наблюдая, как Андрей медленно и злобно обернулся к Лёше.

— Издеваешься? Молчал бы лучше!

Басист продолжил хреново мыть лицо, вернувшись к отражению.

Я мог понять, почему парни рычали на Муратова. Но от Андрея, участвующего в нашем заговоре, это было сродни предательству.

— Эй, говори со мной. Он-то что тебе сделал? — его рука замерла у щеки.

Салфетка отправилась на тумбочку, а потерявший терпение басист вскочил со стула.

— Мне? Ничего… Не понимаю, чтоонсделал для тебя, что ты возвёл его в разряд лучших друзей! Притворился известным за деньги?

Ни хрена себе… Мы с Муратовым оба поднялись с дивана.

— Я всего лишь уверен, что он не предатель! Этого достаточно, чтобы я нормально к нему относился!

— А я? Я, по-твоему, предатель?! Во мне уверенности нет?! Этояс тобой эту группу собирал! Яс тобой переживал её падение и искал способ подняться! Но ты даже не спросил, хотят ли парни расходиться! Хочу ли этого я?!

Каждым словом Андрюха будто заколачивал болты в мои перепонки. Воззывал к утраченному доверию и будто бы даже успешно.

— У тебя есть подозрения, кто это делал? — холодно возник Лёша.

— Точно не эти люди! — взревел Андрей. — Не я! Не ты! Не Господин! Никто из нас! Я не знаю, кто это делает!

Он надрывался до вздувшихся на висках вен, и я поверил. Стыдливо свёл брови, стиснул зубы, выслушивая мужскую истерику, к которой я его сподвиг.

Значит, не басист нас сливал. Но с таким простодушным подходом, как у него, можно было продолжать играть бок о бок с крысой! Не он предатель, так кто-то другой…

— Андрей… оставайся, — проронил я, испытав прилив облегчения. — Тебе мы рады, правда. Оставайся, дружище.

Я протянул ему руку, ожидая, что басист её пожмёт.

Мне предстояло продюсировать два альбома: для Муратова и Евы, а от его помощи я бы не отказался.

Андрей внимательно рассмотрел мою ладонь и поднял уже совсем недобрый чёрный взгляд, не предвещающий ничего хорошего.

— Нет! — вдруг выпалил басист. — Хочешь, чтобы я писал партии для девчонки?.. Я никогда не забуду, как ты предал нас ради… ради какой-то певички из бара! Ради эскортницы, с которой спишь! Как ты вообще позволил ей себя охмурить, грёбаный ты Господин?! Если бы я знал, что всё так обернётся, никогда бы не повёл тебя в «Подвал»!

На мгновение его слова прогремели в моей погорячевшей голове. Лицо онемело, но ладони сомкнулись в кулаки, чтобы измарать морду басиста в фарш.

Я ожесточённо двинулся в сторону тут же обделавшегося басиста, как вдруг ощутил, что чужие руки придавили мои к торсу мёртвой хваткой.

— Сука, Ваня! Пусти меня! — я завился в его долбанных объятиях, словно уж, с горечью наблюдая сбегающего из гримёрки Андрея. — Пусти! Я порву эту крысу!..

Часть 3. Глава 56. Правда

Я никогда не забуду, как ты предал нас ради какой-то певички из бара! Ради эскортницы, с которой спишь!

М-да. Я выдохнул серый дым, растворяющийся в воздухе между крупных хлопьев. С незастеклённого балкона открывался вид на один из спальных районов Москвы. На подоконниках осаждался налёт снега, а где-то внизу дворовая мокрая дорога блестела под фонарями. Метель вихрилась в их жёлтом свете, пока заканчивалась моя горькая сигарета. Щёки и шею кусал мороз, но обратно я не спешил. Подглядывал в загорающиеся окна многоэтажек, прячась за воротник куртки. И что это за тяга такая? Любопытно, как живут другие?.. Одному мудаку тоже было любопытно. И вот уже четыре месяца он не выпускал сенсации.

Четыре месяца без Death Breath.

Без шутника-басиста, обидчивого гитариста, вечно дующего пухлые губёшки, барабанщика с низкосортным юмором и скудным словарным запасом. Без нахального Юрца, бросившего все свои дела ради тура. И без Юдина, преданного земле. Интересно, не разругайся мы до его ухода… закончил бы он жизнь так скоро?

Я ненавидел натыкаться на эту мысль. Поэтому умыл лицо ледяной красной рукой и кинул бычок в банку со снегом. Нервно прикурил вторую, терзая рот. Если бы не Ева, я давно уже вырвал себе сердце…