Господин Разрушитель (СИ)

Раздирает от сожаления!

Лёша уронил потерянный взгляд на пёструю фотографию. Тут же помрачнел, прикусил нижнюю губу, припрятывая телефон в карман куртки. За одно мгновение из равнодушного брутального парня он превратился в размазню с дрогнувшим подбородком. Но ненадолго.

Секундой позже его лицо приняло суровое выражение, а я увидел его затылок.

Мне показалось, я услышал звон в башке. Может, совесть моя в колокол забила?

— Лёх… я, — пролепетал я неразборчиво и стиснул челюсти… Нет! Сука! Невозможно молчать! — Я соврал тебе!

Он обернулся. Так медленно, что я чуть не задохнулся от осознания, что сейчас скажу ему в лицо.

Глаза Лёши оказались покрасневшими. Твою мать.

— Ты о чём?

57. Ничтожество

Страшась остановить взгляд на белках, покрывшихся сетью сосудов, я уткнулся в каменную плитку под ногами. На уличном холоде дрожащее дыхание, вырывающееся с паром на балкон, спрятать от внимания Муратова оказалось невозможно.

У него появилась совсем другая жизнь. Лёха стал известен, обзавёлся деньгами и фанатской любовью. Позади у него тур с крутейшей группой, славу которой, в том числе, сделала фамилия Вани… то есть его новая фамилия, а впереди — сольная карьера. Друг — известнейший продюсер Савицкий Лёня, помог с жильём в Москве, пишет ему альбом. Лёша играет на лучших гитарах, как дорогой коньяк, выдержанных временем и двумя турами по всей России. Лёша мог бы пить и пресловутый хеннесси на завтрак, если только захотел.

А сам он хотел лишь одного. И я, к сожалению, не догадывался… Я с омерзением перед собственной развитой фантазией знал, что это было.

— Мне надо тебе кое-что рассказать.

Невольно возник в памяти наш с ним разговор в Екатеринбурге: «Я постараюсь стать для тебя лучшим другом».

У тебя получилось, парень. Только из меня друг вышел отвратительный.

— Мы с Виолеттой действительно жили вместе, — когда я хрипло начал, Лёха сморщился, явно с трудом справляясь с этой повторяющейся, как и почти год назад, новостью. Сидеть на улице стало совсем холодно, но нужно было поговорить наедине. — Не как пара. Просто… Вилка меня пожалела и пустила пожить.

Лёша поднял на меня безжизненный взгляд, не соображая, что это меняет.

Держись, Муратов. Сейчас будет идиотская предыстория… Я постараюсь быстро.

— Я тогда из дома ушёл. Без денег. В сумке — зубная щётка и пара трусов. Где-то неделю ночевал у Вани, но его мамка быстро сдала меня моей. Нужно было срочно устраиваться на работу и искать съёмное жильё… — омерзительные воспоминания. У меня по спине прошёлся холод, совсем не уличный. — И я даже на кафедре спрашивал, есть ли какие-то вакансии. Столкнулся впервые с Вилкой. Мы с ней почти ровесники, я и понял-то не сразу, что она преподша. Она только начинала обучать студентов, была такая простодушная, зелёная, хоть и притворялась строгой. Спросила, что случилось, и предложила пожить у неё. Я соврал, лишь бы не вдаваться в подробности, а она меня поддержала. Сказала, что ей тоже поначалу было трудно в новом городе, родителей расстраивать не хотела. Ну вот… Пару месяцев я у неё жил, пока копил на залог. Она просто меня пожалела.

Муратов равнодушно следил за моим замёрзшим, едва шевелящимся ртом и смирно выслушивал.

— Оказалось, Вилка и зачёт у меня должна была принимать. Как только пятёрку поставила, я её номер заблокировал, — возвращаясь в события прошлого, я прикусил губу, тревожно сдирая с неё зубами слой кожи.

Ну, скажи уже хоть что-нибудь!

— Значит… ты ей воспользовался? — уныло произнёс Лёша.

— Ты про секс? Нет! Мы не спали никогда, — смотреть на замученное лицо Муратова, озвучивая правду после стольких месяцев его неведения, было нелегко. — Я тогда только с девушкой расстался… ни о ком думать не мог.

О чём речь? Я не целовал ни одну девку с того момента!

Пока не появилась Никольская.

Муратов явно не осознавал последние мои слова, зомбировано наблюдая за чужими окнами в доме напротив.

— Слышишь, Лёх? — я был убеждён, что от этого ему станет резко легче. Но, похоже, нет. Он продолжал игнорировать мои неумелые признания, которые я выуживал из себя через силу. — У нас ничего с Виолеттой не было. Я… я пожил у неё и свалил, как только появилась возможность.

Эй, очнись! Пожалуйста…

Он громко сглотнул. На балконе засвистел ветер.

— Чтобы вспоминать человека годами, необязательно иметь физическую близость, — раздался, наконец, отрешённый бас.

Ого! Я настолько засрал ему впечатления о Вете, что он был не в состоянии уразуметь!

— Да зачем ей обо мне вспоминать?! — несдержанно наехал я на вздрогнувшего Муратова.

Но тут же понял… Дело было не просто в прошлых отношениях. Я так всё перевернул, что Лёха верил: Виолетта искала в нём меня.

Какая же херня!