Господин судебный пристав

За приближением поезда они наблюдали со стороны, удалившись на безопасное расстояние от железнодорожной насыпи. Паровоз пыхтел, весь окутанный паром, таща за собой десяток вагонов. Состав приближался к станции на приличной скорости и вдруг… Машинист, заметив разобранный путь, пытался затормозить, но было поздно. Поезд слетел под откос на полном ходу.

– А теперь все к вагонам, товарищи! – закричал Кожухов и первым побежал к разбросанным в беспорядке вагонам. – Ничего не брать, кроме оружия и боеприпасов! Берите столько, сколько унести сможете!

Охрана поезда, не успевшая оправиться от ужаса, сразу же разбежалась, не оказав никакого сопротивления. А партизаны принялись открывать двери вагонов и выгружать прямо на землю их содержимое…

***

В утренней предрассветной тишине со стороны восточной горловины станции донёсся грохот. Это был какой-то особенный грохот, не похожий на отзвуки взрыва.

Потом на некоторое время, приблизительно на четверть часа, наступила тишина, и снова раздался грохот. А это уже был самый настоящий мощный взрыв – и в этом никто не сомневался.

Шествующий по железнодорожным путям станции патруль в составе офицера и четырёх солдат остановился. Глядя в направлении восточной горловины, солдаты защёлкали затворами винтовок и…

– За мной! – крикнул офицер, взмахнув револьвером над головой, и патруль поспешил в ту сторону, где прогрохотал взрыв.

– Молодцы! Судя по всему, справились! – прошептал восторженно командир. – Поезд под откос отправили, оружие собрали… Ещё чуток выждем и тоже за дело возьмёмся… Всем приготовиться, товарищи!

– А нам чего выжидать, командир? – заволновались партизаны. – И нам бы вдарить пора, покуда семёновцы не поняли, что случилось!

– Ничего, у нас есть ещё время, – нахмурился озабоченно Лавров. – Ещё много их на станции…

Словно в подтверждение его слов у вокзала стали собираться вооружённые солдаты. Они оживлённо переговаривались и щёлкали затворами винтовок. Затем среди них появились три офицера, и отряд поспешил в восточную горловину.

– Ну что, теперь-то вдарим, командир? – снова оживились партизаны.

– Нет, ещё чуток обождём для верности, – возразил Лавров. – Наша задача – вдарить наверняка. А вдруг ещё отряд семёновцев некстати объявится?

Подождали ещё минут десять, но… Никто больше на станции не появился. Состав с бочками мазута стоял на среднем пути и словно манил к себе своей «условной» доступностью.

– Всё, пора, – взглянув по сторонам, сказал командир. – Действовать как обговаривали, никакой самодеятельности!

Выскочив из-за насыпи, партизаны бросились к составу. Они открывали двери вагонов, вскрывали бочки с мазутом и поджигали их. Не прошло и четверти часа, как состав был объят пламенем. Бочки взрывались в горящих вагонах, и кипящий мазут горящими фонтанами разлетался вокруг. Попадая на деревянные шпалы, мазут тут же воспламенял их, и вскоре пожар охватил все железнодорожные пути станции.

– Дело сделано, уходим! – закричал командир. – Семёновцы уже, наверное, заметили пламя и скоро будут здесь!

Передав друг другу по цепочке приказ Лаврова, партизаны бросились обратно к насыпи, за которой укрывались перед нападением на станцию, и вскоре они уже бежали в сторону леса, не забывая оглядываться, чтобы полюбоваться бушующим пожаром.

***

Обе половины партизанского отряда воссоединились в заранее обусловленном месте на опушке леса. Довольные крупным успехом люди обнимались и целовались. Такого удачного налёта не ожидал никто: врагу нанесён ошеломляющий ущерб и никаких потерь! Любой военачальник бы позавидовал такому успеху!

Распределив добытое оружие, только что принявшие боевое крещение партизаны поспешили в лес.

– Теперь ты будешь моим заместителем, Василий, – обратился командир к шагавшему рядом Кожухову. – Только тебе признаюсь, что я и не надеялся на то, что всё у нас получится так, как было задумано.

– Я тоже мало верил в успех, Владимир Александрович, – признался Кожухов. – Но всё прокатило как по маслу.

– Вот и хорошо, но расслабляться не надо, – сказал командир, обернувшись на ходу и бросив взгляд на растянувшуюся колонну. – Молодцы, и поезд свалили, и оружия немало добыли!

– По четыре винтовки на брата и боеприпасов не счесть сколько, – уточнил Кожухов.

– Ничего, на базе всё посчитаем и уточним. А вот винтовки мудрёные какие-то.

– Английские винтовки и пулемёты! Даже жалко было оставлять те, что унести не смогли.

– Вы их взорвали, так ведь? – глянул на Кожухова командир.

– Пришлось, – вздохнул тот. – И сейчас душа ноет от боли и обиды…

Дальнейший разговор продолжился на привале, когда отряд удалился от города и железной дороги на значительное расстояние.

– Сколько вагонов в составе было? – спросил командир, закуривая папиросу.

– Шесть, – ответил Кожухов.

– И все с оружием?

– Нет, четыре… В двух винтовки, пистолеты, пулемёты и боеприпасы к ним. А в двух – снаряды артиллерийские.

– Да-а-а, слышал, какой взрыв был… У нас на станции чуть уши не заложило.