Господин судебный пристав

– А ты, Кузьма, третья головная боль Сибагата Ибрагимовича, – глянул на него с усмешкой Бурматов. – Он хорошо знал о твоей любви к девушке, о ваших ночных романтических свиданиях в саду и сделал всё, чтобы она тебя возненавидела. Халилов сам никого и никогда не любил и считал это великое чувство безделицей. К примеру, сегодня он унижал девушку перед тобой. Ты, наверное, подумал, что согласись ты на отсрочку, то Халилов действительно отдал бы за тебя Мадину? Это был всего лишь фарс. Пойди ты у него на поводу, он пообещал бы отдать Мадину за тебя. А когда дело было бы сделано, хитроумный Сибагат Ибрагимович нашёл бы тысячу причин, чтобы забрать назад данное тебе слово.

– Интересно, каким образом? – усомнился Кузьма. – Он же при всех обещал отдать Мадину за меня.

– Обещанного три года ждут, пословица такая есть, – усмехнулся Бурматов. – Три года ждут, а на четвёртый снова обещают. Но в планы Халилова ещё разок обещать тебе девушку не входило. Согласись ты сегодня пойти ему навстречу, и всё, на твоей карьере судебного пристава можно было бы ставить крест. Ты нарушил бы присягу и покрыл бы позором не только своё имя, но и службу. Думаешь, зря затеял этот сыр-бор с Мадиной Сибагат Ибрагимович в присутствии Азата Мавлюдова? Да любая твоя промашка уже завтра была бы известна всему городу! Этот ход Халилов задумал мастерски. А Мадину впоследствии он легко убедил бы в твоей «продажности» и «неискренности»… И всё на том! Но в его гениальной голове был и второй вариант, если не получился бы первый. Когда Сибагат Ибрагимович поставил девушку перед тобой на колени и умышленно унизил, он надеялся, что ты, находясь при исполнении, не сможешь прийти ей на выручку. А потом он смаковал бы этот факт перед племянницей, называя тебя бездушным и бессердечным. И он кое-чего всё-таки добился – несчастная девушка упала в обморок.

– Нет, это не обморок, – вздохнул Малов. – Мадина, когда сильно нервничает, всегда засыпает. Это у неё с детства, после пожара и гибели родителей.

– Так с ней сейчас всё в порядке? – искренне удивился Бурматов.

– Да, она спит после нервного потрясения, и я отошёл, чтобы её не тревожить, – ответил Кузьма.

Присутствующие так увлеклись разговором, осыпая друг друга упрёками, что совсем перестали обращать внимание на притихшего Халилова. Он тихо приблизился к ним с горящими неутолимой злобой глазами.

– Как ты всё интересно пересказываешь, господин Бурматов, прямо заслушаешься, – сказал он, оказавшись за спинами спорщиков.

– Для вас старался, Сибагат Ибрагимович, – обернувшись, нашёлся с ответом Бурматов. – Я догадывался, что вы меня слушаете очень внимательно, вот и старался говорить погромче и понятливее.

– Судя по тому, как ты старался, выплаченная сумма за твои труды – просто смехотворная подачка, – ухмыльнулся Халилов. – Ты не на десять тысяч, а на все сто наработал!

Выслушав его, Бурматов покачал головой и обворожительно улыбнулся.

– Я очень старался угодить вам, Сибагат Ибрагимович, – сказал он. – Но получилось так, что пришлось перестараться и раздобыть сведений намного больше, чем вы просили. А может быть, вы для того меня туда и посылали?

– О чём ты? – спросил Халилов.

– А я о том, что вы посылали меня не за сведениями об Азате Мавлюдове, а за сведениями о его отце, – ответил Бурматов, вздыхая. – Вас обеспокоила ситуация в Уфе, а старик Мавлюдов, видимо, успел сообщить о сгущающихся тучах над своей головой. Вот вам и понадобился «разведчик», чтобы прощупать обстановку в далёком городе. Ехать самому – опасно, послать кого-то – более подходящий вариант. Вот вы и выбрали меня для этой цели. Хорошая идея – послать «разведчика» с одним заданием, а на самом деле ждать от него совершенно других сведений, которые тот должен был добыть, даже не подозревая об истиной цели поставленной перед ним задачи.

– Всё, что сказал Бурматов, правда, Сибагат Ибрагимович? – влез с вопросом Мавлюдов, хмуря брови.

– Не твоё собачье дело, щенок! – раздражённо прикрикнул на него Халилов. – В твоих интересах сейчас не тявкать.

Мавлюдов раскрыл было рот, собираясь что-то сказать, но не решился. Слишком «убедительно» подействовало на него одёргивание Сибагата Ибрагимовича. В этот момент проснулась Мадина, и Кузьма поспешил к ней. Девушка свесила ноги и, слегка покачиваясь, как в гипнотическом трансе, смотрела куда-то.

– Так что же мне теперь со всеми вами делать, господа? – сказал Халилов, обводя присутствующих тяжёлым взглядом. – Из моего дома выпускать вас нельзя, вы слишком много знаете. Особенно это касается вас, господин Бурматов. Но и содержать вас всех для меня обременительно. Кто будет кормить за просто так чужие рты, не приносящие пользы?

– А вы убейте нас, Сибагат Ибрагимович, – «присоветовал» Бурматов, ухмыляясь. – Вам теперь всё равно не избежать смертной казни через повешение за дела прошлые, да и настоящие тоже.