Господин вечности

   Пока Шон бегал за врачом, я, оглянувшись по сторонам, протянул брату раскрытую ладонь. Через миг кончики пальцев светлого соприкоснулись с моими. Времени было немного, поэтому и слов мы использовали по-минимуму, обмениваясь информационно-эмоциональными блоками настолько, насколько могли вне тел Призраков.

   Ван отговорился, что напоролся случайно на ловушку и даже не предполагал, что всё может так закончиться. Потребовал сказать врачу, что раненая нога у него болит сейчас куда сильнее. Посетовал, что не смог сам поговорить с мамой. Скупо улыбнулся приходу командира. И, сощурившись, раздражённо отправил меня спать в комнате на диване, а не на "больничных нарах".

   Передав врачу всё, что хотел сказать мой светлый брат, я нерешительно переступил с ноги на ногу, не желая уходить.

   -- Мы пойдём, наверное?.. -- неуверенно предположил Шон.

   Ван нарисовал на лице удивление тем, что мы ещё здесь и показал, чтобы валили быстрее.

   -- Тебе что-нибудь нужно? -- спросил я, не желая оставлять брата в одиночестве.

   Светлый очень красноречиво на меня посмотрел и изобразил простую и понятную фигуру, обозначавшую очень матерное выражение. Послал нас братишка дорогою дальнею.

   -- Понятно, уже исчезли, -- произнёс Шон прежде, чем мы смылись из палаты.

   На часах полседьмого утра. Рань несусветная.

   -- Ну что, пойдём на пары сегодня? -- вздохнул старший.

   -- Угу, -- уныло согласился я. Зевнул. -- Только посплю ещё часок. Устал вчера так, что до сих пор хочется изображать шланг.

   Добравшись до своего дивана, я рухнул на него и тут же уснул. Последней мыслью было -- интересно, а где Маньяки?..

   Отодрать себя от лежачего места к завтраку оказалось делом почти непосильным. Ныла каждая мышца, каждый мелкий ушиб. Но я всё же поднял себя за шкирку и запихал в горячий душ.

   На пути из общаги я встретил очень сонных, уставших и помятых как после бурной ночи где-нибудь в ночном клубе, и довольных жизнью близнецов. На лицах обоих блуждала какая-то странная, незнакомая улыбка.

   -- Где вас носило?! -- прозвучало им вместо "доброго утра".

   -- А что? -- подавив зевок, спросила Маньячка.

   -- А то, что на ужине вас не было! -- раздражённо рявкнул я. -- Не предупредили! Ночевали вы неизвестно где! Являетесь только к завтраку в небоеспособном состоянии! Что я думать должен?!

   -- Не волнуйся, папочка, мы уже большие, -- в голос отозвались двойняшки. Переглянулись и весело рассмеялись.

   Вдохнув, я досчитал до десяти. Медленно выдохнул. И спокойно произнёс:

   -- Ван в медчасти. Его прооперировали ночью.

   -- Что?! -- мигом изменились в лице близнецы.

   Развернулись и наперегонки бросились в сторону медпункта.

   -- Куда вас понесло?! А завтракать?! -- заорал я им в след. -- Ван вас выгонит, и будет прав!

   Последний вопль был чисто для проформы. Останавливать их я всё равно не собирался -- пусть бегут, огребут от светлого, а он заодно успокоится.

   Шон бодро наворачивал завтрак, сидя в гордом одиночестве. Наш привычный столик в углу никто никогда не занимал. Мы-то с Ваном промолчать моги, пересесть, но двойняшки... После нескольких стычек с адовыми чудовищами в лице безобидных близнецов студенты эти места обходят десятой дорогой.

   -- Выспался? -- поинтересовался Шон, когда я упал на своё место.

   -- Нет конечно, -- ответил я.

   Минут через двадцать близнецы всё же вернулись. Пришибленные и виноватые. Молча сели на свои места, не поднимали взглядов от тарелок, принявшись за завтрак.

   Всё бы, вероятно, прошло тихо, если бы не моя наблюдательность... Едва не подавившись, я уставился на свою боевую подругу. Резким движением оттянул ворот её формы вниз. Она дёрнулась в сторону, отбила мою руку, подняла воротник повыше. Поздняк метаться, Маня, я всё видел. Сощурившись, я опасно спокойно и тихо поинтересовался:

   -- Это что -- засос? Где вас носило, двойня? И, главное -- с кем, а? Хотя, можете не отвечать, я догадаюсь... пока нашего Апокалипсиса укладывали на операционный стол, вы весело проводили время в стане врага!

   -- Мы не знали! -- вскинулся Даня.

   -- Мы были в ночном клубе, -- хмуро ответила Маня. -- И, да, Ирдес, мы пошли туда вместе с Женей. И ещё раз да -- мы весело проводили время, -- Маньячка подняла взгляд. В синих глазах полыхало ледяное пламя. -- Что, папочка, теперь запрёшь нас под домашним арестом на неделю? Оставишь без сладкого? Оставляй, чего уж там. Мы свою вину признаём. Незнание не освобождает от ответственности.

   Даня обнял сестру за плечи. Маня снова опустила взгляд к своей тарелке, ссутулилась.

   Ничего больше не говоря, я поднялся, оставив недоеденный завтрак, и вышел из столовой, ни разу не оглянувшись.

   Только в коридоре, отойдя на приличное расстояние, дал волю злости, с рычанием ударив кулаком в стену! Что, блин, за дерьмо происходит?!

   Отвлекла пришедшая эсэмэска. Достав телефон я прочитал сообщение от светлого брата: "Выучи язык жестов! Я минимум неделю буду вынужден молчать. Нужно же как-то отмазаться, не выдавая, что мы умеем разговаривать беззвучно?"