Господин Зима

Очень-очень толстые – вот самое лучшее описание, которое можно дать стенам баронского замка. По ночам замок никто не охранял, потому что ровно в восемь стража запирала караулку и расходилась по домам. Вместо них на дежурство заступал Старый Роббинс, бывший стражник, а ныне ночной сторож, но все знали, что уже к девяти он засыпает у камина. У него был древний рожок, в который Роббинс должен был подуть, если на замок нападут, хотя никто толком не знал, чем это поможет.

Роланд жил в башне под названием Цапля, на самом верху, потому что его тёткам не нравилось лишний раз одолевать столько ступенек. Стены башни тоже были очень-очень толстыми, и это оказалось к лучшему: кто-то приставил к его уху рожок и подул во всю мочь.

Роланд выпрыгнул из кровати, запутался в одеяле, поскользнулся на коврике, укрывавшем ледяной каменный пол, треснулся головой о шкаф и с третьей отчаянной попытки сумел-таки зажечь спичку, а от неё – свечу.

На столике у его кровати лежали большие мехи и рожок Старого Роббинса. Очевидно, мехами-то в рожок и подули. Больше в комнате не было ничего, кроме теней.

– Эй, у меня меч! – крикнул Роланд теням. – И я умею с ним обращаться!

– Ай, да тебе ужо кирдыкс пришёл, – отозвался голос из-под потолка. – Пока дрыхс себе в кловати и храповал, как хрюкса, тебя давно чик-чик! Шутка. Нихто из нас тебе злей не желает.

На тёмных потолочных балках быстро-быстро зашептались, после чего голос продолжил:

– Тойсь почти нихто. Но за Громазда Йана ты не изводись, ему вообсче мало кто ндра.

– Кто вы?

– Ну вот, ты так ничего не вкумексал, – отозвался голос небрежно. – Я тута, наверхах, до самых зубьев оборужённый, а ты тама, внизах, весь такой себе в пинжаме, стрыляй – не хотю. И хто тут буде вопросья задавать, а? Дракс, гришь, ты умеешь?

– Да!

– А бушь ты дракс с чудищами, чтоб малу громазду каргу спасануть, а? Бушь?

– Малу громазду каргу?

– Тиффани по-твоёму.

– Тиффани Болен? А что с ней случилось?

– Придёшь ты ей на помощи, а? Выручёвывать отправишься?

– Да! Конечно! Кто вы?

– И мечом ты орудовать могёшь?

– Я прочёл «Руководство по бою на мечах» от корки до корки!

Повисла тишина, потом голос под потолком сказал:

– Ах, кажись, я зырю, в чём нашее мал-мал проблемо…

На дальней стороне замкового двора располагался арсенал. Он был не ахти какой: рыцарские латы (составленные из разномастных фрагментов), несколько мечей, боевой топор, который никто не мог поднять, и кольчуга, выглядевшая так, будто её поела моль с на редкость крепкими зубами. Ещё там нашлись несколько деревянных колод, закреплённых на больших пружинах, – для отработки ударов. В данный момент Роланд рьяно атаковал одного из болванов, а Фигли смотрели.

– Ну чё, – мрачно сказал Громазд Йан, глядя на прыжки Роланда, – ежли ему окромя безоружных поленьев никто не повстретится, то, мож, и сойдёт.

– Пылу в нём выш-крыш, – заметил Явор Заядло, глядя, как Роланд, упёршись ногой в колоду, пытается вытащить застрявший меч.

– Ах-ха. – Громазд Йан не спешил радоваться.

– Вона кык тужится, любо-дорого зырить, – продолжал Явор.

Роланд наконец высвободил меч, колода на ветхой пружине откачнулась и треснула его по голове.

Проморгавшись, юноша посмотрел на Фиглей. Он помнил их ещё со времён своего спасения от Королевы эльфов. Если уж однажды повстречал Нак-мак-Фиглей, забыть их невозможно, сколько ни пытайся. Но остальное помнилось как-то смутно. Он почти всё время был слегка не в себе, а то и вовсе в обмороке, и успел повидать много странного. Роланд уже сам сомневался, что было на самом деле, а что ему только померещилось.

Что ж, теперь он убедился: Фигли настоящие. Да их нарочно и не придумаешь. Правда, один из них был сырной головой, которая каталась следом за остальными, но ведь у всех свои недостатки.

– Что я должен буду сделать, господин Заядло? – спросил Роланд.

Явор Заядло ждал и боялся этого вопроса. Если сказать человеку, что ему предстоит спуститься в Подземное царство, он может невесть что себе вообразить.

– Ты должон спасти одну… госпожу, – начал Явор издалека. – Не малу громазду каргу, другую… госпожу. Мы те покажем, хде она ща. За ней надыть вроде как под земли полезть. Она там кык бы… дрыхс. А тебе надыть её наверхи спровадить, всего и делов.

– А, это как Орфео спас Эвнифону из Подземного царства? – спросил Роланд.

Явор Заядло молча вытаращился на него.

– Есть такой эфебский миф, – попытался объяснить Роланд. – Он как бы про любовь, но на самом деле это просто аллегория того, как лето каждый год уходит и возвращается. Эту историю по-разному рассказывают, есть множество вариантов.

Фигли по-прежнему таращились на него. Когда Фигли молчат и смотрят, мало кто способен спокойно это выдержать. Смотреть они умеют почище кур[29].

– Аллегория – это такое враньё, которое помогает понять, где правда, – вмешался Билли Мордаст, но это не очень-то помогло.

– Орфео освободил свою возлюбленную, купив её свободу игрой на лире, – добавил Роланд. – Или на лютне, не помню…

– А, эт’ мы могём. Мы на чём хошь сыграем, дай токо картсы! – оживился Туп Вулли.