Господин Зима

– Только попробуйте побеспокоить отца, – сказал Роланд онемевшим от изумления тёткам, – и я расскажу ему о деньгах, которые начали пропадать из сундука в сокровищнице. Не лгите мне!

На мгновение – на одно ускользающее мимолетное мгновение – на лице тёти Дануты мелькнуло виноватое выражение, но она тут же опомнилась:

– Да как ты смеешь! Твоя дорогая матушка…

– Умерла! – крикнул Роланд и захлопнул дверь.

Забрало шлема поднялось, и на свет высунулись десяток Фиглей.

– Раскудрыть, прям карсуньи старые, – сказал Громазд Йан.

– Это мои тётки, – объяснил Роланд. – Что такое карсуньи?

– Во́роны. Вроде ворон, токо погромаздее. Когда кто-то вот-вот помереть должен – они тут как тут, – сказал Билли Мордаст.

– А, так вы с ними уже знакомы. – Глаза Роланда блеснули. – Ну что, ещё разок? Кажется, я начинаю понимать, в чём тут фокус…

Доспехи решительно запротестовали – все, с ног до головы. Но Явор Заядло прикрикнул на них.

– Лады, дадим-ка паре ишшо разокс попробовать, – сказал он. – Все по местам!

Послышался лязг и ругательства – Фигли отправились на боевые посты внутри доспехов. Через несколько секунд доспешный воин встрепенулся, подхватил меч и поковылял прямо на Роланда. Если прислушаться, можно было разобрать негромкие команды, раздававшиеся под латами.

Доспех взмахнул мечом, но Роланд молниеносно отразил удар, шагнул в сторону и ударил сам, разрубив противника пополам в районе пояса. Лязг раздался такой, что эхо пошло гулять по всему замку.

Верхняя половина доспеха отлетела и врезалась в стену. Ноги остались стоять, слегка покачиваясь.

Когда всё стихло, из железных штанов показались маленькие рыжие головы.

– Это что, так и должно было быть? – спросил Роланд. – Все, э, целы?

Быстрая перекличка показала, что никого не располовинило, хотя некоторые ушиблись, а Туп Вулли потерял свой сапог. Правда, множество Фиглей ещё долго ходило по комнате, зажимая уши руками. Уж очень громкий вышел лязг.

– Недурственна попытка, паря, – расплывчато выразился Явор Заядло. – Кажись, ты начинаешь кумексать в мечах.

– По-моему, я и правда делаю успехи. – Роланд был очень горд собой. – Ну что, попробуем ещё раз?

– Нет! Тойсь… нет, – сказал Явор Заядло. – Хва с тебя на сёдня, а?

Роланд посмотрел на зарешеченное оконце под потолком.

– Да, верно. Мне надо навестить отца. – Радость на его лице померкла. – Уже за полдень. Стоит мне пропустить хотя бы день, он забывает, кто я такой.

Когда Роланд ушёл, пиксты переглянулись.

– А у парня жизня нынче не малина, – высказался Явор Заядло.

– Но сражаться он и вправду стал намного лучшей, верно? – заметил Билли Мордаст.

– Ах-ха, признаваю, он не така пискля, кыкс попервой показался, но он же ж мечей еле подымает, его ж недельями надо натащивать, чтоб мал-мал толк вышел, – сказал Громазд Йан. – Есть у нас те недельи, а, Явор?

Большой Человек пожал плечами:

– Хто его знает… Паря должон заделаться Героем, во что б оно ни стало. Ужо скоро мала громазда карга повстретится с Зимовеем. Забороть его она не смогёт. Всекарга верно грит: таку стару сказищу не забороть. Сказища свой путь завсегды сыскнёт. – Он сложил ладони рупором и крикнул: – Лады, шасть до дому, парни! Возвернёмся ввечеру. Героя одним махом, мож, и не смастрячишь, но мы ишшо позырим.

Младший брат Тиффани, Винворт, стал уже достаточно большим, чтобы требовать к себе такого отношения, будто он ещё больше. На ферме, где царит деловитая суета, ходят лошади с большими подкованными копытами, где можно запросто ухнуть в пруд, в котором купают овец, и вообще есть сотни мест, где ребёнка могут не заметить, пока не станет слишком поздно, такие требования могут обойтись слишком дорого. Но больше всего Винворт любил воду. Если его нигде не было видно, скорее всего, он опять отправился на реку с удочкой. Винворта тянуло к реке как магнитом, несмотря на то что в раннем детстве его чуть было не сожрало страшное зелёное чудовище, которое из этой реки выпрыгнуло. Тиффани тогда пристукнула чудовище железной сковородкой. Поскольку в те времена Винворт увлекался только конфетами, этот случай он прокомментировал так: «Тиффи бум лыбу». Но с тех пор он далеко продвинулся в искусстве рыбной ловли. И в этот день он снова отправился на рыбалку.

Винворт нутром чуял, где прячутся чудовища. Самые крупные щуки плавали в глубоких омутах, мысли их текли медленно и были все о еде. Тут-то перед носом хищницы и возникал крючок с серебряной блесной.

Когда Тиффани пошла к реке позвать брата домой, он уже шёл ей навстречу. Взъерошенный Винворт карабкался вверх по склону, волоча на себе огромную рыбину. Она была лишь вполовину меньше его самого.

– Смотри, какая большая! – крикнул он, едва завидев сестру. – Это Старый Эйб придумал, чтобы под поваленной ивой попробовать, знаешь, где это? Он сказал, сейчас они что хочешь сцапают! Ух, она и вырывалась, но я не отпускал! В ней, наверное, фунтов тридцать, не меньше!

Около двадцати, мысленно прикинула Тиффани, но для рыбака пойманная рыба всегда больше, чем есть.

– Молодец! А теперь пойдём-ка домой, а то холодает, – сказала она.