Господство

— А то, чем ты занимаешься, это, значит, не плохо. Это, выходит, хорошо. Проводить время черт знает где, черт знает с кем, приходить домой пьяной, да еще приводить с собой мужиков для траханья.

Она сильно ударила его по лицу. Получилось очень громко и, главное, больно. Он закутался в одеяло и отодвинулся к противоположному краю постели. Щека ныла, на глаза навернулись слезы.

Некоторое время она сидела молча, вяло и бессмысленно глядя перед собой. Потом снова принялась плакать. Плакала она сейчас открыто, бесстыдно. Ее лицо покраснело. По щекам струились слезы. В уголках рта повисла слюна, но она не давала себе труда ее вытереть.

— Я не хочу, чтобы ты совершал ошибки, которые совершила я, — выдавила она из себя в промежутке между всхлипываниями.

Лицо у него все горело.

— Если это ошибки и ты это сознаешь, то почему же продолжаешь их совершать?

— Не знаю. Мне бы хотелось тебе ответить, но не могу. Очень хотелось бы найти быстрый ответ. Но его нет. Я пью. Я курю. И ничего не могу с собой поделать. Легче всего сказать, что это болезнь, своего рода наркомания. Но это не так. Это что-то другое. Я не хочу быть такой, Дион. Но ничего не могу поделать.

Он пристально смотрел на нее. В ее поведении была какая-то суетливость. Нет, дело не только в том, что она пьяна. Она такая потому, что видела газету.

Он снова вспомнил об убитом.

И вдруг понял, что его мама имеет к этому самое непосредственное отношение.

* * *

После того как Дион высадил Пенелопу у дома, она двинулась сразу на кухню, чтобы попить. Проходя мимо гостиной, она слышала голоса матерей, но встречаться с ними сейчас хотелось меньше всего. Стараясь не шуметь, она попыталась проскользнуть к себе наверх и быстренько лечь в постель, но ее окликнула мать Марго. Пенелопа послушно вошла в гостиную.

Мать Марго стояла рядом с камином.

— Привет, Пенелопа. Как прошло свидание?

Он пожала плечами.

— Прекрасно.

Рядом с матерью Шейлой на диване сидела незнакомая высокая блондинка. На ней были короткая джинсовая юбка и узкая блузка, подчеркивающая полноту крупных грудей. Женщина ей улыбнулась.

— Куда вы ходили?

— Мы просто поужинали вместе, — ответила Пенелопа, глядя в сторону.

— Хорошо провели время?

— Да, мэм.

Мать Марго улыбнулась.

— Ну что ж, чудесно. — Она посмотрела на часы. — Мы тут еще немного поговорим, но после того, как наша гостья уйдет, вернемся к обсуждению твоего вечера.

— Я устала. Сейчас уже поздно…

— Еще не поздно. Иди прими ванну и возвращайся сюда.

— Я не…

— Пенелопа. — По тону матери Марго было видно, что никакие аргументы не подействуют.

— Хорошо, мама. Я приду.

Пенелопа поднялась наверх. Она вынула из шкафа пижаму и взяла со стола журнал «Люди», который специально стащила из комнаты матери Фелиции, чтобы читать в ванной.

Через полчаса она спустилась вниз, в гостиную. Блондинка ушла, но все пять матерей в полном составе сидели на диване полукругом, лицом к ней. Сидели молча, без улыбок. Видимо, все это время они ждали только ее прихода. Мать Марго по-прежнему была одета в свой рабочий костюм, в котором она обычно принимала возможных клиентов. «Специально не переоделась, — подумала Пенелопа. — Чтобы еще сильнее подчеркнуть свою власть надо мной».

Она молча села в кресло.

— Мы собираемся поговорить с тобой о сексе, — объявила мать Марго.

Пенелопа, не моргая, смотрела в одну точку.

— Мы никогда это прежде не обсуждали, — продолжила мать Марго, — хотя, может быть, нам следовало это сделать уже давно.

Нервно теребя край пижамы, Пенелопа разглядывала свои тапочки. Щеки ее горели.

— Я уже знаю достаточно об этом, — проговорила она.

— Да, но я не думаю, что эти знания так уж исчерпывающи. Особенно, что касается предохранения от беременности.

— Я уже все знаю. — Ей хотелось только одного: чтобы эта пытка прекратилась.

— И тебе известно все о противозачаточных таблетках? О внутривагинальных приспособлениях? О том, что это такое? А предохранительные колпачки? Кондомы?

— Да, — ответила она, чувствуя себя совершенно несчастной.

— Хм, и откуда же ты это все узнала?

— Не знаю.

— В школе?

— Ага, наверное, только… я не знаю. Читала. Слышала, что говорят люди.

— А с Дионом ты эти вопросы обсуждала? Говорила с ним о предохранении от беременности?

— Мама!

— Ты, как и Дион, уже в выпускном классе. Вы оба заканчиваете школу. Я полагаю, у вас есть естественные желания, которые имеют все, абсолютно все мальчики и девочки в вашем возрасте. Стало быть, вы вскоре будете заниматься сексом. Я и все твои матери, мы просто хотим знать, обсуждала ли ты с ним это.

Пенелопа, ничего не ответив, смущенно отвернулась.

— Ты уже с ним целовалась?

— Это не ваше дело.

— Это наше дело. Ты думала о том, чтобы заняться с ним любовью?

— Послушайте, — сказала Пенелопа, — почему вы решили, что у нас с ним должно зайти так далеко? Это совсем не обязательно.

— Если зайдет, — сказала мать Марго, — мы хотим, чтобы ты не применяла ничего для предохранения от беременности.