Госпожа

То, что благосостояние семьи Ксении сильно выросло, не могло остаться незамеченным для односельчан. На этот счет поползли слухи, что Ксюха, когда служила у господ сумела-таки как-то прихватить жирный кусок. Кто-то завидовал, а кто-то прикидывал: вон она какая ловченная, и красавица, и одета как барышня, и своего не упустит, да еще за такую невесту и приданное хорошее дадут. Естественно к Ксении стали свататься. Но сначала, то были не те, кто бы мог её заинтересовать. Она отказала четверым претендентам, когда к ней посватался Яков Буров…

Яков был тремя годами старше Ксении. Но если ее отец никогда не слыл хорошим хозяином, то отец Якова по меркам русской части Подшиваловки хозяином считался крепким. На отхожий промысел он не ходил, цепко держался за землю, засевал не только свой клин, но и арендовал участки у тех, кто также как отец Ксении работе на земле предпочитали искать хлеба в городе. В том доме никогда не знали голода и у детей имелась добротные одежда и обувь, в том числе и зимняя. Потому Яков смог закончить местную земскую начальную школу, то есть был грамотным. Ту школу посещало не более половины всех русских детей, в то время как немецкие заканчивали её все без исключения. Впрочем, если бы все деревенские дети имели возможность посещать ту школу, там бы просто все сидели друг у друга на головах, настолько она была небольшой. Но не только по причине отсутствия зимний одежды местные дети не посещали школу. Во многих крестьянских русских семьях еще с крепостных времен бытовало мнение, что грамота это барское баловство, для крестьян совершенно не нужное. Потому тот факт, что Ксения при всей своей «ловченности», барской внешности и манере одеваться, в то же время не умеет ни читать, ни писать… это для Подшиваловки не считалось чем-то ненормальным.

Так вот, Яков не просто окончил земскую школу, но и являлся в ней одним из лучших и активных учеников. Причем учился он без особого труда, шутя, ибо был очень способным. На империалистическую войну Яков сначала не подходил по годам, потом, когда подошел его год призыва тут уже отец употребил все свои возможности, прежде всего финансовые, чтобы сына не «забрили». При этом бойкий и смелый Яков был непроч и повоевать. Когда разгорелась Гражданская война уже и отец не смог удержать – сбежал Яков из дома и пристал к каким-то партизанам полуанархического толка. Тот отряд потом разделился на «красных» и «зеленых» и «красных» возглавил не кто иной как Яков. Орудовал отряд где-то на Урале и что они там делали, с кем воевали… Про то никто не знал, но по окончании тех «дел» вернулся в родную деревню Яков с тремя лошадьми и возом награбленного добра. Разгружали тот воз Буровы глухой ночью, так что даже соседи не видели, что именно привез Яков. Судачили всякое, но вслух осуждать побаивались, ибо Яков ходил по деревне в кожанке, галифе, офицерских сапогах и картузе со звездой. Таким образом, он тоже являлся первым женихом на деревне.

Вот так и посватался первый жених к первой невесте. Почему он оказался у Ксении всего лишь пятым по счету? Сам-то он уже давно, чуть не сразу как вернулся, хотел свататься, но отец сначала воспротивился – уж очень не нравился ему отец Ксении, дескать, при таком безалаберном кореннике даже от такой ухватистой дочери хорошее потомство вряд ли родится. Яков долго его уламывал. Да и вообще не с бухты-барахты все это получилось. Сначала подкараулил Яков Ксению на улице и меж ними произошел разговор. Обычно не так все это происходило в Подшиваловке. Парни с девчатами встречались на посиделках, провожали до дома, целовались… и где-то через полгода-год засылали сватов. Случались и из ряда вон выходящие случаи, когда парень затаскивал девку куда-нибудь в стог, или на сеновал. Девка, что называется, «брюхатила» и тут уж волей-неволей приходилось свататься… Но две войны, и то что большинство парней в это время отсутствовали, а многие и вообще не вернулись… все это скорректировало привычный порядок вещей. То же можно сказать и о Ксении с Яковом. Они ведь тоже являлись уже явными «переростками», и последние годы жили далеко не в оранжерейных условиях, а что называется, активно пытались устроиться в жизни и все уже оценивали с высоты своего специфического жизненного опыта. А оный не предполагал романтичного отношения к жизни.