Госпожа адмирал (Авиатор 4)

- Красивые стихи, - отметил Рощин. - Кто написал?

- А Бог его знает! - пожала плечами Лиза. - Где-то слышала...

Ну, да! Как же! Слышала она! В школе учила. "Горе от ума", называются. Но вот беда, Грибоедов в Себерии попросту не родился. Хотя, может быть, и родился, но стихов не писал? Или родился и писал, но не в Себерии, а в Киеве? Тоже реалистично. Другой мир, другие поэты. Удивлять должно не это, а то, что совпадений, на самом деле, гораздо больше чем различий.

- Не помнишь и не надо, не принципиально! - бросил Рощин и показал рукой куда-то в сторону. - Смотри-ка лучше, какие люди нас встречают!

Лиза посмотрела, и на сердце стало еще лучше, хотя, казалось бы, куда больше-то?! Итак, через край! Но с другой стороны, от Надежды и Клавдии она, допустим, ничего другого и не ожидала. Могла предположить присутствие Полины, если та не на дежурстве. Но Петр и Григорий? Бывший муж и единоутробный изверг? Согласитесь, это уже перебор!

- А ты, оказывается, популярна! - заметила Мария, ей все было внове, и все - незнакомцы. - Или это полковника так встречают?

С Машей Лиза сошлась на удивление хорошо. Словно, всю жизнь ее знала. Со школы, или еще как.

- Да, нет! - улыбнулась, взглянув на новую подругу. - Рощина вон те встречают, моторизованные!

И она кивком показала, кто и где. Там около выстроившихся в ряд трехосных легкобронированных вездеходов "Кокорев-Кирасир" плотной группой стояли офицеры в коротких кожаных куртках на меху, как у авиаторов, и пилотках вместо фуражек.

- Господа пластуны, - прокомментировала Лиза и обернулась к Рощину.

- Ступай, Рощин! - сказала она, предвкушая его реакцию на ее сюрприз. - Пообщайся! Или, знаешь, что, устрой мальчишник! Можно даже с девками!

- Мальчишник? - переспросил озадаченный полковник. - С девками?

- Рощин, ты что, передумал на мне жениться? - подняла она тщательно выщипанную бровь-ниточку.

- А когда свадьба? - переходя на деловой тон, спросил ее "суженый, ряженый".

"А удар-то ты, Вадик, пропустил! Не ожидал такого поворота, разве нет?"

- Через неделю, - строго сообщила Лиза, - считая с сегодняшнего дня.

- Принято, - кивнул Рощин. - Надеюсь, брак церковный?

- Давай, пока обойдемся гражданским, - охладила его пыл Лиза. - Я могу попросить дядю Андрея... То есть, адмирала Борецкого, разумеется. Он хоть и сукин сын, но брак зарегистрировать все еще способен. Адмирал Кондратьев, вот тоже, или Марков...

Как иногда бывает, Лиза сначала ляпнула, подумала потом. И сама себе удивилась. Что именно она имела в виду, упомянув адмиралов Кондратьева и Маркова? То, что они, как и ее двоюродный дедушка, барбосы паршивые и кобели драные, или то, что, являясь адмиралами Флота, имеют право объявить двух разнополых старших офицеров мужем и женой? Но вот про гражданский брак она сказала обдуманно. Имелись у Лизы резоны на этот счет, и достаточно серьезные притом.

- Хорошо, - не стал спорить с ней Рощин, - но с одним условием. Через год, считая с сегодняшнего дня, пойдешь со мною под венец с исполнением всех обрядов.

"Все обряды? Круто замешиваешь, полковник! Но, сказав "А", приходится соглашаться и на "Б".

Впрочем, оставить последнее слово за Рощиным она не могла ни при каких обстоятельствах.

- А если залечу? - прищурилась Лиза, полагавшая, однако, что вряд ли забеременеет, раз до сих пор ни разу не получилось.

- Если залетишь, то раньше! - пожал плечами полковник. - Ублюдков плодить не станем. Согласна?

- По рукам!

- Иди уж! - улыбнулась, все еще "топтавшемуся" подле нее Рощину. - Мы тоже гульнем! Не против?

- Ни в чем себе не отказывай, дорогая! - улыбнулся в ответ полковник.

- Вообще-то, это моя реплика!

- Но я сказал первым!

- Бог с тобой, Рощин! - махнула она рукой. - Бери, не жалко. А мне надо привыкать уступать...

- Тренируйся! - усмехнулся полковник и, отвесив дамам поклон, пошел к сослуживцам.

- Увидимся утром! - крикнул он, оглянувшись. - Не скучай!

- Не дождешься! - крикнула в ответ Лиза, доподлинно зная, что в отношениях с Паганелем, ей, в свое время, именно этого и не хватало.

Легкость, порождаемая равенством, вот как называется это чувство!

- Ну, что, Маша, пойдем-ка и мы что ли! А то, поди, заждались нас уже! Намерзлись бедные!

Полторы сотни метров до "красной линии" она прошла, как манекенщица на подиуме. Легко, стильно, под ритмичное постукивание высоких каблуков. Победительно, как выражались поэты прошлого: ни разу не сомневаясь в себе, своей внешности и замечательной способности сводить с ума всех подряд, не делая различий по полу, возрасту и вероисповеданию. Даже странно было, как мог кто-нибудь ее не любить, тем более, ненавидеть! Но о тех, кто ее терпеть не мог или не хотел, она себе сейчас думать запретила.

"Наслаждайся моментом, милая!" - приказала она себе, и, что характерно, сегодня это получалось у нее без заминки, точно так же, как и с походкой: легко, непринужденно.

- Ты еще выросла или это я от морозов усохла? - Надежда не умела по-другому, но, если честно, то и не надо, потому что именно такой ее Лиза и любила.