Госпожа Чудо-Юдо

– Потом он стал странно себя вести, госпожа. Как пьяный… или под эйфорином. Бормотал что-то под нос. Но когда госпожа приблизилась, он ударил ее головой и разозлил ещё больше.

– Ты знаешь, что она хотела от него?

– Госпожа Муй хотела использовать его, как постельного, госпожа. Или сделать задником. Но у нее ничего не получалось…

На секунду я задержала дыхание – почему-то к горлу подкатил солёный ком, который никак не хотел проглатываться.

– По…чему? Почему у нее не получалось, Шед?

– Не знаю, госпожа, – простодушно ответил раб. – Но каждый раз, когда госпожа Муй или другие рабы по ее приказу касались его мужских чресел или зада, их отбрасывало вспышкой. Как будто сильным током.

– Значит, даже после того, как ты заставил его выпить концентрированный коктейль из друри… она не достигла своей цели? – с надеждой спросила я.

– Достигла, госпожа, – разочаровал меня Шед. – Это поначалу он сопротивлялся. Но водоросли на него странно действовали, не так, как на нас – космозонгов или плывчи. Друри его сильно одурманили. Как минуло полчаса, он… как это говорят… «поплыл», особенно когда госпожа Муй включила музыку. Из-за нее он сильно взволновался, снова забормотал что-то непонятное… слова на другом языке.

– Что за музыка?

– Я не знаю, госпожа, никогда прежде не слышал такой. Медленная, вроде этническая какая-то. С флейтой или типа того… А потом госпожа Муй начала играть в ролевку.

Играть в ролевку… Я задумчиво посмотрела на рассказчика, прикидывая, нужны ли мне подробности или ну их, в самом деле. Вероятно, Задаки избрала какую-то необычную для себя роль, иначе какой в ролевке смысл?

Под моим взглядом Шед помялся и продолжил по собственной инициативе:

– Она гладила его по голове… там, где должны быть уши. Нежничала по-разному, говорила, что он тяжело болен, и из-за этого нарушился какой-то резонанс. Но добровольное совокупление вроде как должно всё исправить. А ещё повторяла одно слово. Гира… или гхра… а может, и гиа. Я не знаю, что это означает, и не запоминал специально. Госпожа Муй много раз произнесла это слово, до сих пор всплывает.

Задаки нежничала? Странно.

Я никак не могла представить космозонку в роли ванильной нимфоманки, выпрашивающей плотские утехи у мужчины. Не вязалось это с тем, что творилось в лаборатории Чертогов и на видеозаписи в ее старом компьютере…

Видеозаписи!

Надо пересмотреть всё, что найдется. Помнится, на ролик с колюще-режущими забавами я наткнулась случайно… Папка с теми видео лежала во временной «корзине» – бывшая хозяйка удалила файлы, но в спешке забыла подчистить хвосты.

– … ну и убедила она его, – продолжал Шед. – Та штука со вспышкой и отбрасыванием стала срабатывать слабее, и госпожа Муй начала трогать его, ласкать. Правда, всё ей пришлось самой делать, раб тот квелый был совсем от друри… и дурной, словно фьорик, объевшийся забродившей гнилой миртошкой. Потом меня выставили вон… но, кажется, госпожа Муй всё равно осталась недовольна. Злилась очень. И тогда перешла на обычные свои игры с другими рабами, без ролевки.

– Обычные игры – это ножички, порка и тому подобное? – хмыкнула я.

– Конечно, госпожа. Ещё связывание, подвешивание… – Шед подумал и добавил: – И обязательно разные игрушки для обострения ощущений, с виброрежимом и без него… кляпы, стеки, зажимы, электрошокеры…

Раб всё перечислял и перечислял содержимое любимого интим-арсенала Муй Задаки. И я чувствовала, как мои брови непроизвольно ползут вверх.

– Хватит, – прервала его монотонный бубнеж, устав мысленно отмахиваться от шокирующих картин, которые провокационно генерировало живое воображение. – А ты хоть раз разговаривал с ним лично?

– Нет, госпожа, – покачал головой Шед и пояснил: – Ему почти все время блокировали речевую функцию в той маске и не давали общаться ни с кем, кроме госпожи Муй. Я слышал только, как он бредил – ещё дважды меня призывали кормить его после первого раза. А потом госпожа Муй и вовсе перевела его на питание сушеными друри, чтобы он сам их ел. От голода.

– А с девочкой ему давали видеться?

Шед непонимающе уставился на меня.

– С какой девочкой, госпожа?

– В такой же чёрной маске, – пояснила я.

– Ни разу не видел этой девочки, госпожа… К тому рабу иногда приводили только индрика, который живёт в нашем зверинце… Это приходилось делать мне, потому что все звери привыкли, что я за ними ухаживаю, и на других плохо реагировали.

Снова этот индрик. Голые догадки о личности раба, спрятанного под проклятой маской, начали обретать подтверждения. Но для полной уверенности было необходимо проследить все ниточки и зацепки. И обязательно слетать на спутник-курорт, о котором писала журналистка Тана Зу.

Не желая показывать охватившего меня волнения, я прошлась по лазарету, потрогала теплый лоб спящего Яки и лишь после этого задала следующий вопрос:

– А когда на остров завезли индрика?

– Давно, госпожа, – с большей охотой ответил Шед, переключаясь на простую и, видимо, приятную ему тему. – Он ещё совсем детёнышем был. Лет десять назад, насколько помню. Дичился долго, шипел на всех… Но со временем мне удалось найти к нему подход.