Госпожа Чудо-Юдо

– Свой шанс он только что получил… Теперь его надо осторожно переложить на носилки и отнести в лазарет. Позже я загляну к нему. И найдите мне индрика! Он наверняка забился под землю.

– Госпожа, а вам… вам нужна помощь? Может, вас отвезти в клинику?

Я отрицательно мотнула головой.

– Нет, Лизен. Что мне нужно, так это поговорить с Муирне. И срочно!

Глава 13. Философия боли

Огромный диск тигарденского спутника – и по совместительству главного ночного светила, – превышал диаметр земной Луны раза в два «на глазок». Казалось, оно освещает не хуже дневной звезды Тигарден сразу весь небосвод над спокойными водами океана, только не пронзительно-ярким светом, а мягким бледно-сиреневым мерцанием. И это фантастическое зрелище гипнотизировало…

До переезда сюда я никогда не интересовалась планетарными прогнозами, характеристиками гравитации и магнитных полей, но сейчас мне стало по-настоящему интересно, какова на Тигардене-2 сила приливов и отливов при подобном размере спутника. Должно быть, колоссальная.

– Вот, госпожа… – робко сказала Муирне, указывая тонкой рукой на узкий песчаный пляж между скалами. – Сюда приводят временных женщин плывчи, когда надо заменить предшественницу… больную, мертвую или ту, что начала фазу превращения в мужчину.

Я подошла к самой кромке воды, почти не увязая в плотном влажном песке. Грай на пару с Дуно маячили неподалеку, не спуская с меня глаз и пытаясь понять, что задумала слишком непредсказуемая по их меркам госпожа.

– Как позвать старейшину плывчи?

Муирне закусила губу.

– Позвать его легко, госпожа, но придет ли премудрый Бойре..? При старой госпоже, матери нынешней госпожи Задаки, он потерял свою любимую дочь. Ее использовали слишком часто, и она сильно заболела…

– Сделай это, Муирне. Мне очень нужно.

Кивнув, девушка скинула свои уродливые рабские слипоны с ног и серый балахон, затем голышом вошла в воду. Стройная фигурка с нежными округлостями ягодиц двигалась так грациозно, что хотелось любоваться ее походкой, словно красивым танцем.

За нашими спинами полыхнула вспышка откровенного мужского вожделения и сразу же окуталась дырявой сетью волевых ограничений. Грай и Дуно, давно не получавшие физической разрядки с женщиной, жёстко пытались унять своевольную похоть. Но в дыры то и дело проскальзывали непроизвольные мыслишки вроде «Взять бы эти мягкие булочки обеими руками и… о-ох…»

Подслушанные эмоции пахли дымным костром, на который опрокинули ведро ледяной воды. А мысли, принадлежащие Граю, сопровождались ещё и болотно-зеленым хвостом глубокого стыда.

Муирне остановилась, когда уровень воды сравнялся с ее переносицей, оставив видимыми только ее светлые глаза, лоб и макушку. Длинные серо-зеленые волосы змеились вокруг нее на волнах, придавая девушке схожесть с Горгоной из древнегреческих мифов.

Уши слегка заложило.

Я потерла их кончиками пальцев, подвигала челюстью, сглотнула… и только когда неприятное, давящее на барабанные перепонки ощущение усилилось, поняла, что это и есть зов плывчи, которым Муирне приглашает старейшину выйти на берег. К счастью, продолжался он недолго.

Мы замерли в ожидании.

Поверхность океана оставалась спокойной еще четверть часа, а затем забурлила. Несколько гибких голых тел промелькнуло над волнами, по-дельфиньи выныривая и погружаясь в воду. Похоже, на остров Йо собирается выйти не один старейшина, а целая толпа его сородичей.

Завидев их, Муирне торопливо вернулась на сушу и накинула на себя испачканный в песке балахон. А когда на мелководье, словно поплавки, друг за другом начали появляться зеленоволосые головы, она и вовсе отступила мне за спину. Причины такого поведения не были для меня загадкой, и плодами этого понимания стала жалость и печаль.

Муирне ужасно стыдилась своего положения. И это несмотря на то, что она была избрана в жертву космозонгам по воле собственного народа и случайного жребия.

Во главе процессии шел высокий мужчина-плывчи в венце из морских раковин и набедренной повязке из плотно переплетённых водорослей. Гибкое светлое тело без сосков и пупка было гладким, блестящим и безволосым, как у манекена. Для мужчины он казался мелковатым – недостаточно широкая, на мой взгляд, грудная клетка, невыразительная соразмерность ширины таза и плеч, узкий женственный подбородок и большие бесцветные, как у рыбы, глаза. Его тело словно застыло в пубертатной стадии развития. Примерно такими же внешними особенностями отличалась и его свита, состоящая из десятка субтильных юношеских фигур.

Плывчи остановились, глядя на меня с затаенной враждебностью и тревогой. Тихий рокот мыслей в их головах шумел, как морской прибой, из которого они ступили на землю. Взгляд предводителя метнулся к Граю, который неожиданно отреагировал кивком. И тогда я услышала тихий плеск мыслей плывчи:

«…это о ней говорил сын Гуирне… но он молод, суждения его поспешны… верить нельзя…»

– Доброй ночи, – первой поздоровалась я.

Плывчи в ракушечном венце поклонился в ответ со словами на плохоньком эсперанто: