Госпожа души моей

Эрик поднял глаза к потолку и начал произносить про себя замысловатые названия известных созвездий. Все его попытки наладить отношения с женой разбивались о глухую стену непонимания и упрямства. У него было стойкое ощущение, что она испытывает его терпение на прочность. В принципе, Эрик считал себя достаточно терпеливым мужчиной, но Алира просто сводила его с ума. Подарки она не принимала, застать ее одну стало практически невозможно, дверь в ее спальню была заперта, и даже если бы он захотел воспользоваться своим ключом, открыть эту пресловутую дверь все равно бы не вышло. Или от него, или от себя самой Алира стала закрываться и на внутренний замок. А идти ночью через две пары стражей Эрику не позволяла гордость.

А вот хотя бы сейчас: мало того, что носится по граничащим с Зачарованным лесом не самым благополучным местам, рискует собой, так потом и дерзит! Нормально разговаривать они совершенно разучились. Даже сложно представить, что когда-то понимали друг друга с полувзгляда. Сейчас либо напряженно молчат, либо скандалят. И Эрик же видел, что она сама, как натянутая струна, что внутри, там, где не видно глазу, Алира тянется к нему, изнывает от тоски, но упрямство настолько сильно в ней, что вместо того, чтобы стать счастливой и счастливить Эрика, она отталкивает его, делая несчастными их обоих.

– Милорд? – тактично позвал Нимефел.

– Мой дворец превратился в поле битвы, – устало проговорил Эрик и махнул, приказывая советнику не брать в голову.

***

Алира быстро спускалась по ступенькам в надежде поскорее глотнуть свежего воздуха и остыть. Неудачный разговор с мужем окончательно выбил из колеи. Они абсолютно перестали понимать друг друга! Боги, она ведь просто хочет его искренней привязанности и любви. Если бы Эрик, приехав в Долину, сказал, что любит, что она нужна ему – все было бы по-другому. Если бы он сейчас это сказал, даже если бы это было ложью, она бы поверила и кинулась в его объятия. Но он попросту пытался купить ее благосклонность: драгоценности, наряды, предметы искусства. А еще соблазнял: иногда тонко, иногда, как сейчас, нахрапом. Эрик готов был дать ей все, кроме своей любви. Это удручало. Неужели она, Алира, так много просит?

Алира пыталась занять себя настолько, насколько это вообще было возможно. Она планировала свой день так, чтобы времени предаваться мыслям о муже не оставалось: у нее были обязанности хозяйки дворца, она занималась воспитанием Самиры, тренировалась с Циссой и Лансилем, который отложил странствия и осел во дворце. И вылазки на пограничье действительно имели место быть. Эрика это жутко злило. Когда Алира возвращалась к себе – сил не оставалось даже на шальные мысли, не то что на действия.

Придворные индары тоже чувствовали напряжение в отношениях короля и королевы и старались не попадаться лишний раз на глаза. При посторонних супруги, естественно, вели себя сдержано и подчеркнуто вежливо, но владыка Роутвуда стал раздражителен и за любую оплошность строго отчитывал. Алира же, даже если была не согласна с каким-то его решением, никогда не перечила. Только наедине, за закрытыми дверями, они ссорились и скандалили, перебрасывались язвительными замечаниями и едва сдерживались, чтобы не кинуться друг на друга: и страстно, и злостно.

Алира, преодолев последнюю ступеньку, вышла во двор и поспешила на звук бьющейся друг о друга стали. Учебная тренировка была в самом разгаре! В позицию для ближнего боя стали Лансиль и Цисса. Индары уже привыкли видеть здесь свою госпожу и при ее появлении учтиво кланялись, но от занятий не отвлекались.

Алира оперлась о ствол высокого ветвистого бука, приготовившись посмотреть красивый поединок. Соперники двигались грациозно, как хищные звери. Она только и успевала быстро водить глазами, не успевая за молниеносными выпадами стражницы, волосы которой под тусклым солнцем отливали красным. Меч ее соперника порхал, как бабочка, но жалил не хуже самого смертоносного паука. Лансиль ловко отражал каждый удар, а когда сам шел в стремительную атаку, Цисса вынуждена была сдавать позиции. Эти двое представляли собой настоящий убийственный тандем.

Веселый бархатный голос песней прошелся рядом, заставляя Алиру обернуться.

– Миледи не хочет составить мне компанию в поединке на мечах? – спросил Син.

– Сейчас у меня настроение наблюдать. – Она кивком указала на кружащуюся с клинками пару. Син хоть и друг Эрика, и поддерживал его всецело, но был таким остроумным балагуром, что Алира, холодно встретившая его во дворце месяц назад, оттаяла и благосклонно принимала его внимание и компанию.

У Сина загорелись глаза, и он мягко произнес:

– Я думаю, мне стоит попросить Лансиля уступить партнершу.

– Я думаю, любой из присутствующих согласится составить тебе компанию для спарринга, – решила поддразнить Алира.

– Сегодня мне хотелось бы, чтобы моей компанию была дама.

– Ну-ну.

Они с Лансилем поменялись местами, и Син, достав меч, широко улыбнулся Циссе. Та, окинув его холодным взглядом, стала в боевую стойку.