Госпожа Горы

То ли вино оказалось слишком крепким, то ли ее душа устала так же, как и тело, но глаза девушки неудержимо закрывались, так что она едва успела положить ложку и упасть на подушки.

Похмелье было тяжким. Со стоном разлепив глаза Авалон увидела стакан мутноватой жидкости с плавающими в ней льдинками и потянулась к нему, но не достала, так сильно закружилась голова. Бокал сам медленно подплыл к ее лицу, под затылком оказалось что-то мягкое и твердое и живительная влага полилась в горло, освежая все на своем пути.

Только после третьего бокала Авалон сумела разлепить глаза и понять, что с ней нянчится служанка – пожилая крепкая женщина со строгим лицом.

– Очухалась? Давай мыться! – не просто предложила, а буквально скомандовала она.

Купание, одевание, прическа, о еде девушка старалась не думать, чтобы поменьше мутило. Она мало замечала то, что творилось вокруг и немного удивилась только тогда, когда служанка подала ей теплый плащ, берет и толстые войлочные башмаки, которые надевали прямо поверх туфелек.

– Зачем это? – удивилась Авалон, приходя в себя.

– Господин велел одеть вас и на стену проводить! – буркнула женщина, собирая рассыпанные шпильки.

– Ясно, – на самом деле конечно было ничего не ясно, но подышать свежим воздухом девушке хотелось.

На стену ее вывели через какие-то небольшие двери, узкие коридорчики и маленькие комнатки. Авалон уверилась, что дорогу назад она точно не найдет.

Служанка вывела ее на стену, под порывы холодного осеннего ветра и ушла, оставив одну. Девушка постояла немного, крепче стягивая завязки плаща, поправляя берет, потом прижалась к огромным зубцам и залюбовалась видом. Ее вывели на внутреннюю стену, скорее даже на крышу замка. Отсюда было прекрасно видно и возвышающуюся над замком гору, и слуг, копошащихся во внутреннем дворе, и уже опустевший сад с прудом и красивыми каменными беседками. Еще дальше виднелись леса, окружающие подножие скалы, дорога по которой прибывали караваны, какие-то домики и башенки, отсюда они выглядели почти игрушечными.

Авалон так увлеклась зрелищем, что вздрогнула, когда на плечи опустились тяжелые руки. За спиной стоял Господин.

– Любуешься видом?

– Да, так высоко, кажется еще немного и взлетишь! – пробормотала девушка, стесняясь своего детского восторга.

– Да, здесь удивительно хорошо, – серьезно сказал повелитель, – сюда не долетает чад очагов и слезы страждущих, но здесь очень одиноко. Взгляни Авалон, здесь только ты и гора!

Девушку напугали слова Господина, но он быстро отвлек ее показав гнездо орла. Горькие складки потихоньку разгладились на его лице, выражение глаз стало спокойным, и нежным.

– Такую прекрасную прогулку полагается завершать поцелуем, – сообщил он, когда они обошли стену по периметру.

Авалон закусила губу. Ей и самой хотелось коснуться губами мужских губ, так что она подняла лицо, ожидая продолжения.

– О, нет, – усмешка повелителя стала явной, – тебе придется самой постараться красиво завершить прогулку.

С этими словами повелитель сел на табурет, на котором коротали время стражники и уставился на девушку одновременно насмешливо и вызывающе.

Авалон топнула ногой от бессилия и смеха, потом склонилась к лицу Господина, обняла его скулы руками и… звонко чмокнула в нос!

– Это был поцелуй, Господин, пора возвращаться, вы замерзли! – подначила девушка в ответ.

– Хм, юная леди, – насмешливо отозвался повелитель, – вижу вы совершенно не знаете, что такое поцелуй!

Один короткий рывок и Авалон очутилась на коленях Господина. Плащи и высокая стена закрывали их от порывов ледяного ветра, широкие капюшоны создавали ощущение уединения среди бурлящей стихии, но повелитель сам был стихией. Решительно позабыв про ее страхи, он захватил губы девушки в плен, и медленно, тягуче обвел кончиком языка, заставляя Авалон трепетать, словно последний листок на ветке.

Втянув нижнюю губу Авалон в свой рот, Господин убедил ее приоткрыть губы, пропуская вперед его язык. Сначала она испугалась, и попыталась оттолкнуть мужчину, памятуя о слюнявых чмоках купца, но повелитель был неотступным, горячим и… совсем иным! Настойчиво вламываясь в середину ее рта, касаясь языком жемчужных зубов, мужчина крепко держал девушку руками, оставляя ей надежный якорь не позволяющий сознанию раствориться в бешеной буре ощущений.

Голова все же закружилась, когда повелитель немного наклонил ее, почти уронив на свое плечо, чтобы второй рукой погладить трепетную шею, потеребить мочку уха, поправить выбившийся из прически завиток.

Когда он наконец отпустил ее и заглянул в глаза, Авалон пребывала в таком омуте ощущений, что не могла самостоятельно сидеть, цепляясь за колючий плащ Господина, как устрица за камень.

– Вот это поцелуй! – сказал повелитель гор, весьма довольно.

До комнат они шли крепко обнявшись, потому что Авалон не держали ноги. Точнее она уверяла себя, что повелитель обнимает ее именно поэтому. Бережет ценную игрушку, чтобы не разбилась. Правда руки Господина уверенно обнимали ее талию и потихонечку расправлялись с завязками юбки, но это были уже такие мелочи…