Госпожа Горы

На этот раз Господин привел ее в совершенно незнакомое ей место. Небольшая полутемная пещера, огромное ложе застеленное косматой, но очень мягкой шкурой, множество небольших подушечек вдоль каменных стен.

Пожалуй, впервые Авалон ощущала, что готова отдаться мужчине. Сама, без принуждения и страха. Всего за один поцелуй!

Юбки полетели на пол еще раньше, чем плащи. Повелитель заглянул девушке в глаза и должно быть увидел там все сразу – и уходящие страхи, и решимость, и томную негу впервые вспыхнувшего желания. Решительно разорвав завязки корсета, он полностью обнажил свою прекрасную пленницу и оставил стоять на теплом полу, жадно целуя ее губы, лаская и поглаживая узкую спину.

Когда поволока в голубых глазах переросла в туман, он плавно обнял девушку за талию, прижал к себе. Шепнул:

– Подогни ноги, – и одним движением переместил на постель, прямо в гущу серого меха и ярких подушек.

Пока Авалон медленно плыла в своем странном, похожем на сон томлении, Господин очутился рядом – почти одетым. Он снял только камзол и бриджи из теплой ткани, оставшись в рубашке и тонких нижних штанах.

Девушке так хотелось прикоснуться к нему, проверить – действительно ли она способна касаться мужчины с удовольствием? Ее руки скользнули по длинным светлым волосам мужчины – давно хотелось потрогать, но Господин умудрялся быть рядом и держаться на расстоянии одновременно.

Зато его руки были везде – бережно гладили ее тело, вытаскивали шпильки из прически, накидывали на ее беззащитную наготу тонкое покрывало. Авалон тянулась к Господину, робко и настойчиво пыталась прижаться сильнее, тогда он перехватил ее руки, завел за голову и строго приказал:

– Держи руки здесь! И не смей отпускать!

Голос повелителя как всегда прокатился волной, заставив девушку закусить губу, чтобы не захныкать, тонко и жалобно, умоляя о ласке. После этого длинные сильные пальцы Господина пробежались по ее телу, как по музыкальному инструменту, вызывая судорожные вздохи, легкие стоны и даже вскрики. Укус, поцелуй, поглаживание, щипок…

Авалон билась на постели, с трудом удерживая на месте руки, желающие вцепиться в мужчину, притянуть его ближе, опрокинуть на себя, чтобы познать тяжесть его тела. Но где-то в мозгу еще бился страх – а вдруг придавит? Навалится жестким тяжелым телом, бесстыдно вдавливая беззащитную плоть в матрас и… сделает больно? Эти мысли одним своим появлением заставляли девушку судорожно стискивать ноги, но Господин н собирался больше ждать:

– Авалон, разведи колени! – спокойно сказал он, словно просил ее передать чашку чая где-нибудь в беседке.

Девушка очнулась от своего короткого страстного помешательства и взглянула в лицо Господина. Он слегка улыбался, поглаживая и целуя ее бедра.

– Выдохни и покажи мне свою жемчужину, – рука повелителя коснулась точки в месте соединения ног, а голос подстегнул:

– Сейчас!

Дрожащие ноги разошлись сами. Музыкальные пальцы немедля продолжили свое движение, извлекая из девушки новые ноты.

– Пой, птичка, пой, расскажи мне, где тебе нравится больше!

Касание, поглаживание, трепетный танец быстрых и сильных рук на ее теле… Вздрагивая от страха и удовольствия Авалон раскрывалась все шире, доверяя, позволяя, убеждаясь в том, что близость может дарить наслаждение. Только пальцы, прохладные и скользкие от ее собственной влаги. Только губы, горячие и настойчивые, касающиеся тех мест, которые когда-то она почитала стыдными, а потом, после работы в борделе грязными. Только язык, неожиданно сильный и гибкий, увлажняющий и растягивающий то местечко, в котором становилось все жарче и жарче.

Девушка потеряла счет времени, заблудилась в длинном пушистом покрывале, и тихо стонала в такт движениям повелителя. Плавное покачивание, крепкий поцелуй в шею, слегка прикушенный сосок и снова резкий рывок в ее глубину! Напряжение все нарастало и вот уже скрюченные судорогой желания пальцы вцепляются в плечи мужчины, тянут, прижимают, стремятся соединить, сблизить два тела в одно, а потом бессильно падают в серый мех…

Вселенная разбилась на осколки, и снова собралась под низким каменным потолком.

Авалон некоторое время лежала неподвижно, заново ощущая свое тело, как нечто чужое, незнакомое. Потом она слегка приподнялась на ложе и увидела, что Господин даже не разделся! Он по-прежнему оставался в бриджах и в рубахе, и только его крепкий член все еще стоял, вызывающе сияя алой головкой через распахнутую ширинку.

– Мой Господин, – голос срывался и хрипел, так что Авалон поспешно облизнула губы, стараясь вернуть зацелованным губам привычную подвижность.

Повелитель тотчас приложил к ее губам палец и мягко обвел контур:

– Ты была прекрасна! – легкая улыбка скользнула и пропала, лицо снова стало серьезным, а в глазах мелькнуло что-то такое, отчего Авалон ощутила холод. Через миг повелитель вновь улыбнулся: – Твое тело познало наслаждение и теперь будет нуждаться в нем. Нас ждут жаркие ночи…