Женин взгляд полз по полкам, даже приблизительно не представляя, что он ищет; присел на корточки, к толстым фолиантам, стоявшим в самом низу.
Женя начал торопливо листать книгу, но оказалось, что хетты в энциклопедии, действительно, присутствовали; правда, отводилось им всего три куцых, чисто информативных абзаца. Жили они в Малой Азии, начиная чуть ли не со второго тысячелетия до нашей эры; их столицей был город Хатусса, а до того – Куссар. Самого первого их царя звали Лабарна; он завоевал много всяких стран, местонахождение которых Женя даже не представлял, потому что в тексте их границы обозначались неизвестными ему реками и городами, а карта не прилагалась.
Потом у них был царь Мурсили, завоевавший тоже чего-то очень много, а потом все это еще расширил
А, вот, Вавилон среди хеттских трофеев почему-то даже не упоминался. Ради интереса, Женя открыл главу про Вавилон, но там очень абстрактно говорилось, что первое разрушение города произошло в 16 веке до нашей эры «полчищами кочевников, вторгшихся из Малой Азии».
Вернулся к столу, но один взгляд на толстую кипу бумаги, и сознание того, что ее надо всю исписать, вызывал страх. Встал; прошелся по квартире, вслушиваясь в тишину, нарушаемую лишь скрипом половицы – той, возле самого дивана.
Наскоро одевшись, Женя спустился вниз и вернулся с бутылкой водки. Если разобраться, желания выпить не было, но это как лекарство – он знал, что после первой же рюмки напряжение спадет, сознание освободится от угрызений совести за неисполненные планы, вроде, погружаясь в летаргический сон и ожидая всплеска, способного вернуть работоспособность, определить верное направление мысли. В прошлый раз таким «всплеском» явился Вовка Царев – значит, и теперь кто-нибудь обязательно возникнет.
Женя открыл бутылку, отрезал колбасы. Противная жидкость, будто растопырив невидимые шипы, не хотела лезть в горло, но он сумел затолкать ее, а потом заткнул выход колбасной «пробкой». В ногах сразу появилась вялость, а с головы спали железные обручи. Больше он никому ничего не должен и может просто убивать свою жизнь, не сожалея ни о чем.
Усевшись на диван, он тупо вперился в экран. Какая разница, что там показывают? Пусть скачут девочки, подбрасывая длинные ноги, или колошматят друг друга какие-нибудь каратисты со зверскими лицами – это уже не имело значения.