Госпожа Марика в бегах. Общий файл. Завершено

Заходил охранник. У меня сердце в пятки ушло, когда в дверном замке повернулся ключ. Спрятав в руке острую щепку, я статуей замерла на своем ящике. Вошедший мужчина никак не походил на айна: упитанный коротышка оглаживал свой выдающийся живот, в камеру зайти не порывался, только выставил у двери ведро и на том счел свою гуманитарную миссию исполненной.

Дверь закрылась, а я еще долго прислушивалась к звукам снаружи. Тот, страшный, ушел? Интересно куда? В голове новыми красками заиграла картина моего побега: вот я открываю окно, тянусь к прутьям и... холодная рука сжимает мое запястье... Тьфу ты. Пшел прочь, бес.

Косые солнечные лучи начали припекать сквозь пыльное стекло. Работа была наполовину закончена, оставался самый противный кусок - окаменевшие петли. Пальцы лишились ногтей, пока я вытаскивала торчащий из полуразвалившегося ящика гвоздь, и теперь кровоточили, но замаячившая свобода бодрила. Еще бы руки развязать, но пока тут глухо - узлы не поддавались, и чем больше я их тянула, тем сильнее веревки врезались в кожу.

Во дворе, куда выходило окошко полуподвала, все утро было пустынно и тихо, чего никак не могло случиться, будь я в черте города. Значит выселки, и это хуже, на помощь не позвать, куда бежать не ясно. Но вот грохот обитых железом колес, разрушавший умиротворение погожего весеннего денька, я услышала задолго до того, как раскачивающаяся на ухабах колымага въехала в ворота.

Быстренько свернув всю бурную деятельность, я сдула известку с окна и отряхнула белую пыль с платья. Незачем светить свою активную жизненную позицию. Посмотрим, кого тут принесла нелегкая.

* * *

Последние два дня выдались суматошными, полными криков, дерганья и суеты. Жюльен Вермель готов был поклясться перед всеми святыми чудотворцами-покровителями Серой гильдии, что даже его теща, незабвенная мадам Карш, женщина весомых достоинств и не менее весомой руки, своими частыми наездами досаждает меньше, нежели эти маги да начальнички. Все как взбесились.

Его, Жюльена, дело маленькое: сиди себе, сторожи дверь. Кто там за ней, не его забота. Та - не та, он что ли виноват? Сами, господа, разбирайтесь, сами. И не надо вот этих грубых слов. Он человек гильдейский. Он тут по контракту, и слушать ваши крики не нанимался. Чем могу - помогу, но за то отдельную мзду беру. Не обессудьте. Убрать без шума? Пожалуйста, надбавочку положите только. Проще самим? Как угодно. Ждать другую? Как скажете. Только вы, это... точно ту привезли? А то опять годных девиц переводить, а ребятам в караулке расстройство. Молчу-молчу.

Вы не подумайте, что он, господин Вермель, шавка скулящая, какой-нибудь проворовавшийся половой, что подался в ремесло от полной своей никчемности. Нет! Он месье уважаемый, известный, можно сказать, мэтр. У него репутация. У него принципы. И первый из них гласит: нет недостойных предложений, есть недостойная оплата. Потому, господа, следить за вашими истеричками - это один коленкор, а кровь лить забесплатно - увольте. Он человек гильдейский, его свои не поймут.

Их благородия-наниматели, а выглядели они все как один благородиями, даром что мундиры поснимали (это же надо так перед исполнителем светиться?), не стали задерживаться, отбыли тут же. Посему Жюльен, упаковав эту новую дамочку, решил компенсировать испоганенный спорами с заказчиками вечер более приятной компанией.

Конечно, он не абы кто - гильдейский, должен особняком держаться от простых наемников и головорезов... Хотя может и не таких простых? Где их только нашли? Понятно, что не в Анселете, вон как слова коверкают. Ну да ладно, перекинуться в картишки это не мешает, знаете ли.

И ничего, что проигрался, десяток даймов - невелика досада. Все эти громкие слова о риске и шампанском - брехня зажравшихся молодчиков, что живут от подачки родителей до следующей подачки... Или от грабежа до грабежа. Много не ставь, при своем останешься, - второй принцип месье Вермеля. Что, скучно живем? Зато вот выпивка на халяву, закусь и топчан не в пример удобнее того, что в его подсобке. Эту ночь он спал чисто королем. Азарт игры накрепко держал его собутыльников за карточным столом, где те и уснули вповалку.

Тишина утра, вполне ожидаемо принесшего легкую головную боль, не понравилась Жюльену сразу. Вдосталь выспавшийся, что само по себе настораживало в ночную-то вахту, нутром чуял, сегодня ждать покоя и отдохновения не стоит. А казалось, такая сказочная работка привалила...

Нюх Жюльена не подвел. Глянув на часы, он сразу понял - сменщик запаздывал.

Принцип третий: семья и служба - врозь. Жена ныла две декады, чтоб пристроил к делу этого пьянчужку Дидье, ее братца. Жюльен на уговоры не поддавался: пропойцу на борт уже никто не берет, так всех достала морда его синяя. А ему геморрой? Тяжелая артиллерия, теща, пошатнула уверенность, но добил месье Вермеля запрещенный прием. Короткое веское 'отлучу' мадам Вермель.

Проучить бы родственничка, да так, чтоб понял, тут дела серьезные и люди серьезные, а не очередная халтурка в порту. У колодца ивняк растет, высечь бездарь и без разговоров. Не нравится - катись.