Госпожа по вызову, или Мужчина, я пошутила

Мужчина поднимается и на шатающихся ногах бредет в темноте на кухню, щелкая там кнопкой чайника. Я просто валяюсь и хвалю себя за опрометчивый поступок, который точно отложится в моей голове самыми прекрасными воспоминаниями.

— Я не поняла, Громов, — высокий голос резко выдергивает меня из сладкой неги, и я сажусь, инстинктивно прижимая к груди покрывало, которое мы до ужаса смяли. — Ты почему голый?

Этот омерзительный фальцет бьет меня по голове кувалдой, под кожей раздалбливая череп в мелкую крошку.

Бежать, я срочно должна бежать. Надо рвать когти!

Глава 21

— Ты какого тут делаешь?

— Приехала проведать мужа, поговорить, попробовать договориться. Что, собственно, тебя смущает, Громов? Эта квартира такая же моя, как и твоя, — дама вещала в конце квартиры, где-то в районе прихожей, пока я судорожно пыталась найти свое платье и трусики, с чем мне определенно не везло.

Белье я нашла быстро и у подножья кровати, но платье… Платье слетело где-то по пути в спальню, из которой высовываться сейчас было небезопасно.

Божечки, ну что за непруха?! После такого улетного секса, так получить трубой в образе жены по затылку? Я невольно даже покосилась в окно, прикидывая, сколько лететь с четвертого этажа, и как безопаснее приземлиться, не сломав себе обе ноги.

Нет, не вариант. Пальто благополучно висит в прихожей, платье где-то ближе, но все равно ужасно далеко. А голышом я вряд ли исчезну, не привлекая к себе внимания. Сложно оставаться незаметной, сбегая через окно в одних трусах.

Обмотавшись покрывалом, как тогой, я прижалась спиной к дверце встроенного шкафа и попыталась слиться с местностью. Будто у меня выбор был! Прикинуться торшером, например. Одна идея бредовее другой!

— Рин, — голос Михаила прозвучал несколько предупредительно. Словно стоишь у электрощита, который наклейкой с черепом кричит «Не влезай! Убьет!» — Выметайся и не доводи до греха. Я после того, как ты мою тачку подорвала, готов свернуть тебе шею. Скажи спасибо, что сейчас я успокоился и позволяю тебе стоять на своих двоих, а не вытирать мордой пол. Так что топай. Топай на хер.

Ээээ… Судя по всему, отношения у них не самые нежные, и семейной идиллией здесь вовсе не пахнет. Значит, шанс оказаться той самой застуканной любовницей, которую привели, пока жена у тещи в гостях, не так велик, как я подумала сперва.

Так, стоп! В смысле «тачку подорвала»?!

— Шлюха расслабила? — сказала эта ненормальная, заставляя поежиться.

Голос такой, будто она зверя дразнит и кайфует от этого в преддверии смерти. Специально его подначивает, чтобы из себя вывести. Тупая манипуляция, я бы сказала, отчаянная. Не станет нормальный человек так рисковать, дергая тигра за усы.

— Ну же, чего ты молчишь, Громов? Давай, расскажи, как ты при живой жене таскаешь шалав в наше гнездышко. Судье это понравится.

— Тебя вообще волновать не должно, с кем я сплю, — угрожающе фыркнул он, и напряжение задрожало в комнатах и тишине квартиры. — Мы с тобой в бракоразводном процессе.

— Но пока все еще в браке, а значит… Неверный муж, обвиняющий меня в покушении. Это перебор даже для тебя. Мой адвокат разберет тебя на конфетти, Громов, так что на твоем месте, я бы очень постаралась со мной договориться. Попробуй, будь со мной ласков, и я, может, пойду тебе навстречу.

— Завали свой рот, — процедил он, и у меня неожиданно в голове что-то щелкнуло.

Во-первых, я не собиралась быть свидетелем семейной разборки, и пофиг в какой роли. Во-вторых, как говорит Лерка: «Не можешь победить дурдом? Возглавь его!» Не отсиживаться же мне тут, пока они друг друга грызть начнут? И в-третьих, эта баба меня бесит. Неаргументированно, иррационально, но бесит до трясучки. Как она вообще живет с таким мерзким голосом? ! Пищит как мышь, которой лапу отдавили, слушать больно.

Если я сейчас останусь на месте, ситуация может вывернуться совсем в другую сторону, а я точно не желаю быть свидетельницей. В прямом смысле показания давать не хочу, а добром этот разговор не кончится. Это точно.

Возможно, я делаю самую тупую вещь на свете, но сегодня мне уже удалось получить вознаграждение за безрассудство, так что — чем черт не шутит?

— Я с тебя еще за моральный стрясу, Громов! Будешь до конца жизни мне алименты платить, понял, козел?!

— Алименты? С каких пор я тебя на иждивение взял, чтобы алименты выплачивать?

— С тех самых, как колечко мне на палец одел! Быстро ты об этом забыл! — Верещала эта ненормальная, пока я босиком шла по коридору, видя широкую спину Михаила в полумраке.

Он не замечал, погруженный в ругань со своей… женой, и удивленно выгнул бровь, стоило мне нырнуть ему под руку и обнять, прижимаясь к горячему телу, казалось, раскалившемуся от злости.

— Добрый вечер, — освещая прихожую улыбкой, сказала я, рассматривая особь женского пола напротив. — Ты не говорил, что твоя жена придет. Я бы хоть оделась.