Госпожа по вызову, или Мужчина, я пошутила

— Что? Нет! Махинации бывают и со стороны страховых, так что моя работа — доказать, что какой-либо случай действительно страховой и требует возмещения. Лера, она… Я смогу ей помочь. В общем, — буркнул он и шумно отхлебнул из своей кружки, тайком взглянув на девушку, смахивающую снег с пушистой шапки.

Ыыыы…. Наблюдать за этим — одно удовольствие! О том, как папа Леры подозрительно щурит глаза, как Серега урывками разглядывает объект внимания, и как странно сама Лера поглядывает в нашу сторону. Ну, все ясно!

Очевидно, как бревно в глазу!

— Чему улыбаешься? — мышка, сцапав меня за руку, заставила наклониться, чтобы чмокнуть в щеку. Так по-домашнему просто, что я вновь разомлел. — Мы что-то пропустили?

— Глянь, — кивнул в сторону троицы и вновь сжал губы, сдерживая улыбку.

Лера шла к нам, чуть отстав от Киры, улыбалась со всей своей фейской силой, заставляя Серегу молча хлопать глазами, уставившись в ее сторону. И за всем этим внимательно наблюдал Алмазов-старший, правильно прикидывая последствия происходящего.

— Пойдем, поболтаем, Сережа, — мрачно, со злобной улыбкой сказал он и кивнул в сторону, призывая Серегу отклеиться взглядом от дочери.

— Оооо, — доходчиво протянула Кира, поймав нужный момент и понимая, что к чему идет. — Только бы не подрались.

— Не, — фыркнул я. — Серега пацифист. Скорее позволит вашему отцу себя отметелить, чем ударит кого-то сам. У него там какой-то боевой сан, зря кулаками не машет.

— Чего это он? — с толикой страха спросила Лера, провожая взглядом удаляющуюся парочку. — Что там папа опять напридумывал?! Мааам!..

Девушка жалобно взглянула в сторону матери, но та только усмехнулась, пожав плечами. Лариса подхватила тазик с новой порцией мяса, переставляя его поближе к опустевшим шампурам.

— Я сейчас, — пискнула мышка и, странно поджав губы, бросилась в дом.

— Кир, все нормально?

— Нормально! Я скоро!

Махнув на прощание ручкой, мышка буквально стремглав бросилась в дом, улепетывая так, что снег подлетал от подошв кроссовок. Подозрительно…

— Миш?

— Что?

— Ты бы сходил за ней. Она позеленела, — тихо протянула Лера, поглядывая на стоящих у стола беседки женщин. Не хочет, чтоб слышали. Почему?

— Иди, говорю! — буркнула фея, раздраженно стреляя глазами.

Не сильно въезжая, за что был послан в дом, поднялся на второй этаж, к спальне, в которой мы провели прошлую ночь.

— Кир, ты ка…

Громкие звуки рвоты и утробный рык заставили меня замереть в нескольких шагах от ванной, упираясь взглядом в приоткрытую створку двери.

— Я… сейчас выйду… Иди, скоро вернусь.

— Ки-и-ир?

Открыл дверь, наблюдая то, что мозг уже давно представил и подсунул как факт. Мышка на коленках перед белым другом, виновато хлопает глазами, сгорая от смущения. Кожа бледная, на лбу выступил пот, пальцы дрожат, и видно по тому, как дышит — новый приступ тошноты не за горами.

— Выйди, блин! Я при тебе не могу!

Отчаянный толчок ладонью в воздух, и я отступаю, выстраивая дверь как перегородку между нами. Слушаю, как ее тошнит, и сам начинаю дышать тяжелее.

— Кир, надо в больницу.

— Это просто… похмелье.

— Какое похмелье? Ты проснулась как огурчик. Не заливай мне, мышка.

— Дай мне пять минут. Мне уже легче, — медленно произносит она и начинает шуршать. Включает воду, умывается. А я все стою. Как дебил. — Просто съела что-то не то. Скоро пройдет.

Мышка выходит из своего укрытия, все еще красная как помидор, а мне хочется ее встряхнуть, убеждаясь, что она в порядке. Бегло вытирает рот тыльной стороной ладони и заправляет выпавшую прядку за ухо.

Боже, мышка, какая ты залипательная! За каждым жестом слежу, как нездоровый, цепляясь взглядом за мельчайшие детали, которых раньше не замечал. Какие ресницы пушистые — черной полоской подчеркивают глаза, губы словно нарисованные, розовые. А на носу россыпь едва заметных веснушек. Блин… Веснушки. Как я раньше не видел?

— В машину шагай.

— Что?

— В машину. Мы едем в больницу, хочешь ты того или нет.

Нет уж, мышка, ты мне здоровая нужна.

Глава 50

— А кровь вам зачем?

— Для проверки, — хмыкает врач, перетягивая мне руку жгутом. — Всякое бывает.

— Вы на что намекаете?

Не люблю больницы. Вот прям до трясучки. Хочется сжаться на огромном, противно признавать — максимально удобном кресле, и сжаться до размеров атома. Насытиться всеми прелестями больниц я успела еще лет в девятнадцать, когда, накупавшись с друзьями в озере, простыла до серьезных осложнений. Собственно, после того случая и выяснилось, что детей я больше иметь не смогу: организм не справился с затяжной болезнью, и все это вылилось в неразрешимые проблемы по женской части.

— На беременность, девушка. На беременность я намекаю.

— Я не могу иметь детей.

— Проверить не помешает. Вы, знаете ли, не одна такая, кто «не может», — бубнила она, аккуратно сцеживая кровь в пробирку. — Каждая вторая.