Госпожа попаданка (СИ)

Герцог оказался в небольшой комнате, казавшейся еще меньше из-за заполнивших ее предметов. Всюду стояли стеклянные, глиняные и металлические сосуды, вдоль стен тянулись стеклянные и металлические трубки, в которых что-то булькало и журчало. На жаровне, полыхавшей синим огнем, стоял небольшой котел, где медленно закипало некое вонючее варево. Под потолком виднелся большой шар из зеленого стекла, мерцавший изнутри призрачным светом. На длинном столе возвышались причудливые конструкции, состоявшие, казалось, сплошь из металлических трубок и выпуклых линз. Здесь же стояло и нечто, напоминавшее большое зеркало в золотой оправе — вот только в гладкой поверхности черно-зеленого камня не отражалось ничего.

В таком окружении совершенно чуждо выглядела голая девица, лет шестнадцати, усевшаяся на одном из столов. Черные волосы, полупрозрачным облаком окутавшие соблазнительное тело, почти не скрывали округлых грудей и точеных бедер. На полу перед девушкой, также голый, стоял на коленях толстый мужчина, с пухлым, как у младенца, лицом. Девушка, игриво хихикая, подносила к его губам то одну, то другую ножку и толстяк, с заплывшими от похоти глазами, исступленно целовал и облизывал розовые пальчики. Рядом стояло блюдо со свежими устрицами — как раз сейчас юная прелестница высасывала моллюска из раковины, запивая его красным вином.

Девушка первой заметила Тускулата: испуганно ойкнув, она отшатнулась к стене, поджимая ноги и прикрывая грудь.

— В чем дело? — капризно протянул толстяк, — почему…О, господин герцог!

Тускулат шевельнул бровью и девица, сграбастав валявшееся на полу одеяние, быстро выскользнула за дверь. Толстяк, тоже спешно напяливший на себя халат, едва сходившийся на жирном брюхе, пододвинул стул своему патрону. Герцог щелкнул пальцами и толстяк, налив вина в бокал, с поклоном передал его Тускулату.

— Неплохо ты развлекаешься за мой счет, — усмехнулся Тускулат, — надеюсь, ты не настолько пьян, чтобы с тобой нельзя было поговорить серьезно.

— Я и бокала не выпил, — протянул толстяк, — девка забрала бутыль, прежде чем я …

— Это хорошо, — кивнул герцог, — разговор получится долгий.

— Надеюсь, встреча с Его Величеством прошла удачно? — поинтересовался толстяк, — я думал, вы проведете с гостями всю ночь.

— Оно и видно, — усмехнулся Тускулат, — что ты так и думал. Нет, Крамос, в отличие от короля, у нас с тобой нет времени на термы и наложниц. Пока Орс развлекается, нужно обсудить наши…неудачи в Дракии.

— Вы доложите королю? — осторожно спросил его собеседник,

— Нет, — досадливо поморщился Тускулат, — пока я сам не пойму, в чем дело. Моя дочь, — он на миг прервался, — судя по всему, мертва.

— Мои соболезнования, герцог, — склонил голову Крамос, — она была чудесной девушкой.

— Она была вздорной шлюхой, — махнул рукой герцог, — уверен, что вина лежит и на ней тоже. Конечно, я не могу оставить ее смерть без внимания. Кто-то ответит за это… потом. Сейчас же мое влияние сильно ослабло: Марозия мертва, перевертыш мертв, Дирканей мертв, а Боратом правит настоящий князь Влайку. Поженить княжну Дракии с нашим человеком, скорей всего, тоже не получиться — сейчас там первый среди претендентов Раду Чорнивари. В свое время я не стал тратить время, чтобы прибрать его к рукам, а сейчас…слишком много дел, чтобы заниматься еще и этим выскочкой.

— Разве у вас не осталось сторонников среди дракийских бояр? — спросил толстяк.

— Остались, конечно, — пожал плечами Тускулат, — и я надеюсь, что они еще сыграют свою роль во всем этом. Также как и Далв Шепет, князь Влакии — похоже, во всех Дракийских княжествах он один теперь держит нашу сторону.

— Князь Тисона, говорят, близок к Сарлонии, — заметил Крамос.

— Я не верю Альгерту, — поморщился герцог, — сарлонцы обиделись на Фрэга за то, что он отверг их княжну, но кто знает, как они поведут себя, когда дело дойдет до драки. И потом это ведь влияние Сарлонии. Я предпочитаю набирать сторонников сам — как князя Влакии, как было с князем Бората…и княгиней Секеи. С ней тоже не все понятно: никто не видел Эржет мертвой, ее вообще никто не видел. Ее потеря обиднее всего — я так долго разрабатывал эту девку, подогревая ее семейные обидки, столько труда ушло, чтобы внедрить ее в Секею. И сказать по правде, в том, что случилось в Чейтене и твоя вина — точнее твоего проклятого ученика.

— Я же предлагал отправиться самому, — сказал толстяк.

— Ты был нужен мне здесь. К тому же ты заверял, что Маттено надежный человек.

— Разве он не сделал все как надо? У меня бы не получилось лучше.

— Но ты бы не стал болтать как он, — хмыкнул герцог, — из-за чего пришлось дать добро на его убийство. И не стал бы раздавать свои изобретения кому попало.

— Ума не приложу, — вздохнул Крамос, — зачем он отдал метатель этому…

— Все ты понимаешь, — усмехнулся Тускулат, — тебе ли не знать, как умеет убеждать змок.

Толстяк смущенно потупил взгляд.