Госпожа попаданка (СИ)

Лена пыталась сохранять маску презрительного спокойствия, хотя внутри только что не плакала от злобы и унижения, когда ее просто закинули на спину барана. Все это до боли напоминало то, как она впервые въезжала в этот мир: связанная, переброшенная через спину какого-то зверя, в плену у местных отморозков. За время обучения в Монастыре, а особенно — после того, как она прошла через Дракийские княжества, попаданка почти уверила себя в том, что больше с ней такого не случится — и вот, пожалуйста. Увы, сделать ничего нельзя — Кресцент позаботился о том, чтобы обезопасить себя от колдовства Триморфы. Мало того, что ее связали по рукам и ногам, так еще и в рот вставили колышек, с завязками, стягивавшимися на затылке. Так что Лене оставалось лишь хмуро сверлить взглядом проплывавшие мимо деревья, пока они ехали меж лесистых холмов. От барана мерзко пахло, его круп сильно дергался, когда зверь перепрыгивал очередной камень или бревно — от чего Лена пару раз чувствительно приложилась подбородком. Вдобавок его чертов хозяин, то и дело с глумливым смешком похлопывал Лену по заду, по-хозяйски щупая ее упругие ягодицы.

Спутники барона, ехали позади, по-прежнему держа наготове арбалеты. Лена поначалу недоумевала, куда пропали сатиры и минотавры, что вместе с воинами атаковали галеру. Однако, вскоре выяснилось, что рогатые уродцы никуда не делись: в тени высоких дубов и разлапистых елей попаданка крались знакомые сгорбленные тени. Иногда во тьме зажигались желтые глаза, а до слуха Лены доносилось приглушенное блеянье и похотливое чмоканье.

Вскоре процессия съехала с лесной тропки на проселочную дорогу. Лес вокруг становился все реже, в нем все чаще замечались следы человеческого присутствия: то большая поленница, сложенная на полянке, то неказистые строения, вроде сараев или охотничьего домика. Затем густо пошли пастбища, где пасли овец и коз смуглые девчонки, почтительно кланявшиеся барону. Выглядели они неважно — тощие, грязные создания, одетые в рваные обноски. Длинные лица отталкивали уродливостью черт и тупой покорностью в потухших глазах. Животные, за которыми они следили, напротив, выглядели пышущими силой и здоровьем, с блестящей черной шерстью, острыми рогами и странно разумными глазами. Почему-то этот контраст особенно напугал Лену, сопоставившую эту странность, со всем, что она видела раньше.

На вершине очередного холма, дорогу, которой они ехали, пересекла другая, более широкая. Здесь их уже поджидали такие же всадники в черных доспехах, не меньше двух десятков. Возглавлял их бородатый мужчина на огромном черном козле. Крутые рога украшали золотые колокольчики, нежно позвякивавшие при каждом движении животного. Его всадник очень походил на Кресцента внешностью и одеждой, но если сам барон был почти карликом, встречавший, напротив, вымахал почти под два метра. Кроме того, он был намного моложе Кресцента. Позади всадников стояло несколько загруженных доверху повозок, среди которых выделялась большая телега, накрытая черной тканью. Рядом стояли, держа наготове длинные копья, несколько воинов.

— Я вижу, охота была удачной? — сказал молодой человек, — и ты нашел, что искал.

— Нашел, — кивнул Кресцент, — а ты чем похвастаешься перед отцом?

Его отпрыск усмехнулся и подал знак своим подручным. Один из них отдернул ткань и Лена широко распахнула глаза при виде лежавшего в повозке Вулреха, связанного по рукам и ногам. Обнаженное тело покрывали многочисленные ожоги и раны, среди которых выделялось окровавленное пятно в спутавшихся волосах.

— Нашли в лесу, в полумиле от реки, — пояснил сын барона, — валялся без сознания, как и сейчас. Рядом лежало несколько мертвых наших — не знаю, чем можно было нанести такие раны — будто их грыз зверь. Но и ему здорово досталось от людей брата.

— Кстати, где он? — спросил Кресцент. Его сын пожал плечами.

— Мы собирались встретиться в условленном месте, — сказал он, — но, когда я вышел к Мерте, там уже не было никого. Я решил, что он ушел с тобой.

— Странно, — пробормотал барон, — что бы его задержало? Ладно, дождемся его в замке.

Оба отряда объединились и барон, со своим сыном, — из разговора Лена поняла, что его зовут Трегар, — поехали впереди, о чем-то негромко переговариваясь. Позади, под зорким присмотром стражников, катилась повозка с израненным Вулрехом.

Вскоре леса кончились — дорога сначала шла меж пологих холмов, потом вышла на широкую равнину. Всюду, куда не кинь взгляд, простирались поля, засеянные пшеницей, рожью и иными, неведомыми Лене злаками. Затем пошли сады и виноградники: ветви фруктовых деревьев ломились от самых разных плодов, а толстые лозы, оплетавшие высокие столбы, усеивали гроздья тугих от сока ягод — черных, красных, темно-синих. Среди всего этого изобилия трудились люди, при виде барона кланявшиеся ему и его сыну до земли, на что Кресцент отвечал небрежным кивком. Лена успела отметить, что лица многих здешних крестьян походили на странных пастушек, что она видела раньше, в то время как другие селяне выглядели вполне нормальными.