Госпожа Радуга (СИ)

      Такси ждало нас на том месте, где я его оставила. Водитель сочувственно посмотрел на старшего мальчика, но ничего не сказал. В машине было тепло, и я попросила разрешения снять с ребёнка мокрые тряпки, пообещав, что аккуратно их сложу и заберу с собой. Водитель согласился и попросил, чтобы я бросила тряпки в углу. Я максимально быстро стянула лохмотья с мальчика и завернула его во второе одеяло, которое осталось сухим. Поверх одеяла я укутала его в своё пальто. Корвин наблюдал за вторым ребенком с большим воодушевлением и периодически повторял:

- Да, да, мама.

      Малыш отогрелся в одеяле и застенчиво сказал:

- Спасибо, мама.

      Я молча прижала его к себе и поцеловала в грязную щёчку. Он заулыбался и стал похож на маленького ангела. Я нежно произнесла:

- Не за что, ангел мой.

      Внезапно ребенок расплакался и пожаловался:

- Меня только «Эй, мальчишка» звали, а по имени только бабушка. Так нежно моё имя назвать только мама может. Скажи ещё раз, мамочка.

      Я лихорадочно соображала. Как я его назвала? Ангел? Ну да, есть такое имя у болгар. Отлично, теперь мы избежим идиотской ситуации, когда мама-маразматичка спрашивает у собственного ребёнка: «А напомни-ка мне, как тебя зовут, сын?». Уф, отпустило. Я с удовольствием повторила:

- Конечно, Ангел мой.

      Водитель внимательно слушал наш диалог и тоже высказался:

- Повезло тебе, пацан. Забрала тебя мамка у родственников, видать раньше совсем плохо жила, некуда было тебя брать. Теперь-то хорошая жизнь у тебя начнётся! Мать за тобой ехала, искрутилась вся. Торопилась, но меня не подгоняла. Кулаки только сжимала, да малого баюкала. Я думал, случилось чего. Даже помочь хотел, а она сама справилась. Давно ждала, видать, когда заберёт. Прямо под Новый Год! Чудо для Ангела своего приготовила, молодец. А насчёт тряпья не волнуйтесь, мэм, я выброшу.

      Ангел неловко улыбался и крепко держал меня за руку. Так мы и доехали. Водитель довёз меня до самого крылечка и помог вынести Корвина. Я пыталась расплатиться, но он прошептал что-то типа «купи конфет детям» и быстро уехал. Ангел пытался идти пешком, Корвин тоже рвался с рук, дул холодный ветер, в общем, я еле затащила всю компанию в дом.

      Дома я посадила Ангела на диван, спустила с рук Корвина и стала искать, во что переодеть Ангела. К моему удивлению, он сноровисто расстегнул младшему комбинезон и переобул его в тапочки. Корвин орал: «Ням-ням», пришлось срочно кормить обоих. Ангелу я помогла помыть руки и личико на кухне и посадила пить чай с хлебом и вареньем. Он съел один кусок хлеба, а второй стал пытаться спрятать под одеяло, хотя смотрел всё ещё голодными глазами. Корвин лопал кашу, а я решила задать вопрос Ангелу:

- Сынок, зачем ты хочешь спрятать хлеб?

      Он спокойно признался:

- Корвин же маленький, вечером кушать захочет. Я потерплю, а ему хлеба дам, он тогда лучше спать будет.

      Я чуть не разревелась, сдержав себя усилием воли. Этот ребенок знает, как тяжело уснуть голодным. Он решил о младшем брате позаботиться, хлеб ему на вечер сберечь. Думает, что следующий раз я их буду завтра кормить. Нельзя реветь, спокойствие и ласка, только спокойствие и ласка.

- У нас много хлеба, Ангел мой. Вечером я приготовлю вкусный пирог, обещаю. Ты будешь питаться четыре раза в день, и Корвин тоже. Не надо прятать хлеб. Но если хочешь, я заверну его в салфетку и отдам тебе после ванны. Сейчас я её наберу и выкупаю тебя, чтобы ни следа от грязи не осталось. Я заверну тебя в тёплый пушистый халат с карманами, туда мы положим этот хлеб.

      Ребёнок мне верил не до конца, поэтому я отрезала большой кусок хлеба и завернула в салфетку. Я отдала ему этот пакет и настояла, чтобы он съел второй кусок хлеба с вареньем. Часы пробили два раза. Через час придут Тофти с Генри, а нам ещё надо искупаться.

      Мы успели. Корвин сидел в ванной на стульчике и внимательно следил, как я купаю Ангела. Я несколько раз повторила, что Ангел – его братик, и Корвин счастливо повторял:

- Катик! – при этом пытаясь достать ручками пушистую пену и весело смеясь.

      Глядя на него, начал смеяться и Ангел. Он был очень худенький, но видимых синяков, кроме сбитой сегодня же коленки и ссадины на руке, я не нашла. Не было и следов от побоев. Это немножко остудило мой пыл, потому что поначалу я собралась было ночью наведаться в дом к мадам Киркоровой и перекусать всех к чертовой матери, даже планировала взять папу, чтобы стоял на «стрёме», но теперь я немного успокоилась. Совершенно в лучших традициях предков, я решила отложить месть. Прощать ей прилюдное оскорбление я не собиралась, но сгоряча действовать не буду. Я доберусь до её болевых точек. Они у всех есть. Я отомщу. Я скрупулёзно заполню колонки на нового врага семьи и дождусь своего часа.