Госпожа сочинитель (СИ)

Он был вынужден признать свою бедность по части путешествий. Всю жизнь Даниэль был привязан к земле не только по причине нехватки денег, но и потому, что просто боялся двинуться в путь. Он слепо держался за место обетованное даже когда вокруг не осталось ничего, способного радовать душу.

Нет, Даниэль никогда не видел моря. Экла посмотрела на друга с искренним сожалением. Она выросла у моря и вся была словно пропитана соленым ветром и крепким, не сходящим с кожи загаром; видеть море было для нее так же привычно, как дышать и ходить по земле, поэтому неискушенность Даниэля показалась ей существенным несчастьем. Впервые Элинт уловил в ее голосе жалостливые нотки:

– Ничего, еще увидишь. Ты обязательно побываешь в моем доме. Сначала всё встанет на свои места, ты вернешься к Джоанне. А потом я напишу тебе письмо… Хотя, к чему письмо? Лучше я сразу пришлю за тобой Густава. Замечательно!

Он несмело улыбнулся, а она простодушно склонила голову к нему на плечо.

– О Даниэль! – воскликнула Экла так, как если бы засыпала – настолько расслаблено прозвучал ее голос. – Когда я думаю, как ты страдал, мне становится ужасно горько… Теперь всё изменится. Ты устроишь свою жизнь по собственному желанию, и я помогу тебе в этом. Хочешь, я куплю тебе дом? Хороший дом в живописном месте? Ты сможешь перевезти туда свою жену, если не захочешь с ней разводиться. Она простит тебя за нашу шалость. Всё можно простить.

– Нет! – вздрогнув от одного упоминания Джоанны, Даниэль отстранился. Экла посмотрела на него с удивлением. – Нет. Если я чего-то добьюсь, то сам. Я не приму такой дорогой подарок… даже от тебя.

– Как знаешь, – озадаченно произнесла она, но потом, вздохнув, прижалась к нему еще крепче. – За это я еще больше уважаю тебя: ты бескорыстен.

* * *

Простота Эклы обезоруживала всех, кто относился к ней с предубеждением. Вечером она вызвалась помогать хозяйке на кухне. Анна сначала отпиралась, а потом согласилась. Образованная богатая женщина, способная интересно говорить и изысканно одеваться, без колебаний нацепила передник, обвязала голову косынкой и принялась хлопотать меж кастрюль, вызывая неподдельное восхищение троюродной сестры. Как видно, Экла была «своим человеком» не только на светских раутах, но и в душной кухне, а если чего-то не умела, то с легкостью училась на лету.

Накрывая на стол, Экла весело подмигнула Роберту и Даниэлю. Последний с трудом узнал в порозовевшей от печного жара крестьянке черты прежней госпожи Суаль.

– Вам крупно повезло с женой, – сказал Роберт, а его глаза – маленькие и лукавые – с презрением добавили: «Сопливый мальчишка! Дохляк! Размазня! Ты просто дрянная тряпка, надетая на хорошую швабру!» Он думал именно так, и Даниэля покоробило от этой фальшивой любезности. Вся семья не внушала молодому человеку доверия. От них – по крайней мере, от дочери и отца – исходила скрытая угроза. Тихая Анна боялась самостоятельно мыслить, ее голос здесь не имел веса. Пэмбертоны завидовали Экле. Когда-то ее отец разбогател, более того – удержал и приумножил богатство, обеспечив дочери блестящую жизнь, чего не могли простить ей ее бедные родственники. Она же в упор не замечала их потаенных упреков.

В кухне было душно, отовсюду валил пар, оседая на бревенчатых стенах. В воздухе пахло пряностями и жареным луком. Женщины умело справлялись с приготовлением пищи, пока мужчины ожидали в зале. После того, как Анна увидела искреннее желание Эклы участвовать в их быте, недавний разговор с мужем начал колоть ее чувством вины. Роберт вынашивает план легкого обогащения… Но что могла поделать Анна? Открыто предупредив сестру, она предаст мужа. Она предаст интересы своей семьи! Поэтому лучше начать разговор издалека.

– Роб мечтает стать хозяином своей земли…

– Его мечты сбудутся! – уверенно воскликнула Экла. – А вот мои… Мои уже сбылись… на мгновенье. Я встретила замечательного человека, но как долго мы будем вместе?

Теперь она впервые позволила себе не кривить душой, дав волю тем мыслям, что досаждали ей всё последнее время.

– Тебя беспокоит молодость Даниэля? Он моложе тебя и может польститься на свою ровесницу? – предположила Анна.

Экла стремительно вскинула на сестру свои большие глаза, в которых отразилось столько невыразимой боли, что та испугалась.

– Ох, дорогая, прости! Я такая неловкая!

– Нет, Анна. К сожалению, ты права. Я боюсь именно этого, – уже с притворным чувством сожаления ответила Экла.

Больше она не позволяла себе пускаться на откровенность, ведь это могло выдать их с Даниэлем обман.

– Все мужчины непостоянны! – заключила Анна. – Мой муж старше меня – и туда же. Он изменяет мне. Я даже знаю с кем… Но он не уйдет из семьи – зачем ему это? Роберт труслив, когда дело касается будущего. Поэтому я прощаю его.

Прислонившись к стене, Экла с грустью глядела на сестру, но мыслями была далека от ее рассказа, ибо думала о Даниэле и его судьбе.

– Ты очень сильная, раз так спокойно говоришь об измене. Я бы так не смогла. Мое прощение не удержит нас под одной крышей. Я предпочту одиночество.