Госпожа сочинитель (СИ)

– Милый, я не понимаю твоей иронии, – слегка обиделась она, на что получила тяжелое молчание. Даниэль был загнан в тупик. О, как ему хотелось напрямую спросить ее о том, что сказал Корж! И вместе с тем он боялся даже произнести вслух слово «убила». Он не смог бы вынести правду, а тем более – ложь. Конечно, Экла станет извиваться. Она придумает ограбление, самоубийство или сердечный приступ, но правду не признает никогда. «Ужас! – подумал он. – Ведь это я виновен в смерти ее мужа! Это я сделал из доброй феи преступницу, это я оставил ребенка без отца! Я разрушил их брак… Я разрушил целый мир!» И ему уже отнюдь не хотелось ни преклонения, ни власти. Теперь он даже не хотел ее любви… Не такой ценой! Это слишком. Остро захотелось вернуться во времена мирного детства, когда он еще не знал ни навязчивой опеки Джой, ни сладкой преданности Эклы.

– Я скоро приеду. Жди меня, – донеслось в телефонную трубку. – Больше никто не стоит у нас на пути…

Даниэль слушал короткие гудки, затем оцепенело положил трубку на стол рядом с аппаратом и в совершенной беспомощности огляделся по сторонам. Спросить совета… Но у кого? Бродяга, принесший страшную новость, испарился. Через считанные минуты Экла приедет сюда… Он не вынесет ее обманчиво невинный лепет! Паника сковала его.

– Я – чудовище! – сказал Даниэль, придя в номер и плотно затворив за собой дверь.

24

Да, теперь всё изменилось раз и навсегда. Нельзя сказать, что мечты рухнули – их просто вмиг не стало. Они растворились без следа под давлением страха, от которого хотелось спрятаться, как в детстве с головой зарывшись в одеяло. Но это уже далеко не детские шутки – на карту поставлены жизнь и свобода. Как особо впечатлительный человек, Даниэль знал, что никогда не простит себе участия в этой темной истории. Он должен отказаться от Эклы. Забыть ее – стало самым заветным его желанием… Даниэль полюбил одинокую женщину, он намеревался скрасить ее одиночество, но никогда, даже в самых смелых мечтах не посягнул бы на чужую жену. Разрушить семью – разве это геройство? Это всего лишь грязное дело, за которое придется нести ответ.

Город кипел новостями. «Убит Ричард Олсен», – трубили на каждом углу. Прислуга разнесла известие по всему Сальдаггару не хуже газетчиков. Слухи наводнили улицы подобно грязевому потоку, несомому с гор. А Даниэль бессильно дрожал. Ему хотелось захлопнуть окна, задернуть шторы, запереть дверь, зажать уши… С минуты на минуту он ждал, что за ним придут. Почему же Олсен не пожелал отпустить свою жену? Должно быть, он слишком сильно, слишком странно любил ее…

Даниэль не заметил, как выбрался из гостиницы, стараясь не слушать, о чем говорят на каждом шагу, а затем в слепом бегстве устремился на вокзал. Он бежал, не отдавая себе отчета, куда бежит и зачем, ведь уже одна только мысль о нескончаемых допросах, вынужденной лжи – повергала в ужас, граничащий с отвращением.

Он очнулся в вагоне третьего класса. Рядом находились попутчики, которые, небрежно развалясь кто на деревянных скамейках, а кто прямо на полу, рассказывали байки и громко смеялись. На Даниэля не обращали внимания; он забился в угол и старался не шевелиться. Впереди состава запыхтело, повалил густой пар, и поезд тронулся с места. Медленно, но затем всё быстрее поплыло здание вокзала, фонари с причудливыми завитками, фигуры провожающих; солнечные блики замелькали в просветах между стенами домов…

«Я послужил причиной гибели человека… А как приятно было сознавать, что многое зависит от меня! Что я кто-то, а не пустое место!» Даниэль попытался вспомнить, как выглядел господин Олсен, но не припоминал ничего, кроме орлиного носа и острого взгляда… Что будет с Эклой? Наверное, он ее предаёт. Но ведь он не просил ее совершать убийство! Она дошла до этого сама. Даниэль скорчил презрительную мину: «Такие, как она, не заслуживают сострадания. Лживое, безрассудное существо!»

В это время на перроне случилась суматоха. Кто-то вскрикнул; совершенно неожиданно гуща народа раздалась, расступаясь перед кем-то. Попутчики Даниэля с любопытством вгляделись в окно, и он невольно последовал их примеру. Его сердце дрогнуло, оборвалось и застыло в поверженной немоте. Чувства разметались, притупились и заледенели. Право, он не имеет к происходящему ни прямого, ни косвенного отношения! Он не знает женщину, которая бежит сломя голову, распихивая тех, кто попадается ей на пути. Простоволосая, бледная, с безумным взглядом – это она вызвала переполох. Взволнованно дыша, Даниэль припал к стеклу, и когда Экла заметила его в окне, когда выкрикнула его имя, он отшатнулся вглубь вагона, точно воришка, застигнутый за совершением кражи. Но было поздно: она узнала его и еще энергичнее устремилась вдогонку за уходящим поездом.