Госпожа сочинитель (СИ)

В обществе Лилу вела себя уверенно, но не надменно – скорее дружественно, за что дамы звали ее «наш комнатный ангел». Она будто не замечала обращенных на себя взглядов и уж конечно не видела в этом причин для гордости или дешевого кокетства.

С первой встречи, когда их только представили друг другу, Рэю не пришлось завоевывать расположение своей собеседницы. Лилу сама, казалось, почувствовала его целеустремленную, чистую сущность и потянулась к нему вслед за дарованным ей вниманием. Не прошло и двух дней, как они были признаны самой очаровательной парой. В танце оба двигались одинаково непринужденно. Заворожено глядя друг на друга и посылая приветственные улыбки толпе, они казались воплощением достоинства и благородства. Весь город затаив дыхание ждал объявления помолвки, ведь пара действительно была хороша…

Рэй Гинсбет – очень сильный человек, не сомневалась Лилу. Она имела возможность не раз убеждаться в этом, когда он во время катания на лодке лихо работал веслами или на прогулке по лесу легко переносил ее через ручей. Он многому научил ее; танцевать же с ним было несказанным удовольствием, когда каждый упругий шаг партнера, каждое его плавное движение только подчеркивали грацию стройного девичьего стана; вихрь кружевных юбок и кружение атласных лент, что извивались, точно змеи…

Однако бывали моменты, которые смущали Лилу, отдаляя ее от нового друга. В порыве вальса, в феерические мгновения трепета и экстаза, когда жажда прекрасного достигала своего апогея, порой случалось нечто, что стремительно возвращало девушку к бренной земле. Что-то зловещее врывалось в их сказку, заставляло опомниться и оглядеться. Из ловкого, умелого танцора Рэй вдруг превращался в замкнутого нелюдима. Его движения, еще секунду назад такие свободные, становились тяжелыми и нервными. Он как будто натыкался на невидимую преграду, начиная странно качаться и прихрамывать.

Когда это случилось в первый раз, Лилу принялась осматривать пол в поисках гвоздя или осколка, но, так ничего и не найдя, повернулась к Гинсбету. «Что с вами?» – хотела спросить она, но друга не оказалось рядом. Странно! Обычно он всегда доводил девушку до ее места…

Вскоре Лилу увидела Рэя. Он торопливо шагал к одному из диванов, двигаясь ровно, но с каким-то неестественным напряжением. Когда же она в волнении приблизилась к нему, то не узнала. Он выглядел злым.

– Я сделала что-то не так? – дрогнувшим от досады на саму себя голосом спросила Лилу.

– Вы наступили мне на ногу, – сдвинув брови, ответил Рэй. Его пылающее лицо приняло выражение детской суровости; уголки губ ползли вниз, а глаза силились улыбнуться. – Право, Лу, оставьте ваши выходки. Будьте взрослой, ведь вы уже не дитя! Если я имел дерзость чем-то досадить вам, скажите прямо.

Его ответ и то, как он отчитал ее, смутило Лилу. Она побелела, потом до корней волос залилась краской и прижала ладони к щекам.

– Я отдавила вам ногу? – с ужасом пролепетала девушка. – Я не нарочно… Поверьте, я даже не заметила, как это произошло!

Тут она принялась извиняться, а он небрежно отмахнулся: «Пустяки!», и на том инцидент был исчерпан. Но вскоре всё повторилось снова. На сей раз из вежливости и страха рассердить Рэя Лилу не спросила его, хотя точно знала: странная перемена заключалась не в банальной неловкости. Что-то другое таилось здесь, о чем Рэй не хотел говорить и что заставляло барышню трепетать от тревоги. Но она слишком дорожила дружбой именитого человека, чтобы ему докучать. Лилу молчала. Ей нравилось в Рэе всё, и она бы со смирением приняла любой его недостаток.

В свою очередь Гинсбет не уставал благодарить судьбу за то, что она подарила ему преданность этого трогательного создания. Лилу не любила говорить о своих родителях. Рэй чувствовал, что напоминание об этом причиняет ей душевную муку, поэтому извечно вел беседы на темы музыки, живописи, книг и… любви. За понимание девушка благодарила его взглядом, а иногда – легким рукопожатием. Гинсбет ни разу не был в ее доме. Они встречались на нейтральной территории: в гостях, на балах и приемах, на пикниках, а также на прогулках по лесу или на яхте – по морю. Рэй никогда не внимал гласу сплетен, но мельком слышал, что родители Лилу – люди мутные. Ему было всё равно. Чистота этой девушки была способна извинить грехи всего мира – по крайней мере, для него одного.