Госпожа сочинитель (СИ)

Мало кто долго выдерживал общество Рунэ. Наверное, многих коробил разительный контраст между внешностью и внутренним содержанием. Постоянной собеседницей Доригана являлась одна въедливая дама с лицом хищной птицы. Ее звали Циркония Лобервайл. Данной особе трудно было угодить – она оборачивала гнусной стороной любое доброе дело. Частенько ее скрипучий фальцет раздавался по всему дому, громя кого-то в пух и прах. Излюбленным выражением госпожи Лобервайл было: «он не герой моего романа». Эту фразу она произносила всякий раз, когда наводила лорнет на какого-нибудь мужчину. Время шло, а никто так и не знал, как выглядит «герой» Цирконии наверное потому, что у нее не было никакого «романа». Между тем с Рунэ они полностью понимали друг друга, пересказывая свежие новости, и этот более, чем странный союз укрепился – союз кутилы и невоздержанной, безвкусно одетой дамы.

Однако сегодня запас сплетен иссяк, поэтому Рунэ в слащавой форме пригласил Рэя Гинсбета в свой круг. Неохотно, просто из нежелания оскорбить тот проследовал на балкон, где Циркония, вульгарно раскинувшись в кресле-качалке с сигаретой в зубах, с желчным интересом поджидала «жертву», чтобы раскритиковать ее до основания. Приличные люди боялись этой женщины как огня, но Рэй смело проследовал к ней. Он не понимал, почему его так раздражает Рунэ. Должно быть, причина крылась в пренебрежительном отношении, какое средний Дориган выказывал к Лилу. Скрипя сердце Рэй понял, что и на сей раз разговор пойдет о его возлюбленной.

– А-а! Вы тот счастливчик, который станет мужем милашки Лу! – усмехнулась госпожа Лобервайл, едва удостоив вошедшего взглядом.

Одетая в бесформенное пестрое платье, женщина наматывала на палец прядь курчавых рыжих волос, а ее приятель, всматриваясь в гостя с лакейской улыбкой, явно желал что-то спросить.

Рэй круто обернулся к нему, чтобы порвать с недоговоренностью.

– Вы уже познакомились с родителями Лилу? – лукаво спросил Рунэ.

– Нет, – холодно ответил Рэй, – но собираюсь сделать это.

Сплетники злорадно переглянулись.

– Напрасно вы не сделали этого раньше, – заметил Дориган. – Много потеряли.

– Почему?! – почти выкрикнул, раздражаясь, Гинсбет, но те сделали вид, будто не услышали вопроса.

Разговор резко перешел на отдаленные темы.

– Конечно, дурную наследственность всегда можно оспорить, – чуть погодя проронила Циркония без всякой видимой связи.

– Но отрицать ее тоже нельзя,- горячо подхватил Рунэ.- Каковы родители, таковы и дети, я так полагаю, – кончил он уже менее уверенно, ибо поймал на себе взгляд Гинсбета, в колючих голубых глазах которого скользнула мрачная догадка. Рунэ испугался. В какой-то момент ему показалось, что тот сейчас же ринется на него, защищая честь невесты. Однако писатель продолжал глядеть на собеседников, словно хищник в ожидании прыжка.

– Да уж! – сказала Циркония, томно опуская глаза. – Порой наследственность играет с людьми злые шутки… Взять к примеру Лилу: образцовая барышня, сущий ангел, и кто бы мог подумать, что ее мать уже много лет находится в лечебнице закрытого типа…

Рэй напрягся:

– Что с ней? Она больна? Лу никогда не говорила мне об этом.

– Подождите! Она сообщит вам эту новость сразу после свадьбы.

Прочитав на лице Гинсбета смешение чувств, сплетники воодушевились. Циркония закачалась в кресле, пуская дым, а Рунэ в знак солидарности встал за ее спиной.

– Такое до свадьбы вам никто не скажет…

На фоне темнеющего, словно синий бархат, неба красивое лицо Рунэ вступало в жуткое противоборство с уродливо размалеванным лицом дамы. Когда он говорил, хотелось обернуться, чтобы поискать обладателя столь скверного голоса.

– Что с матерью Лилу? – тихо спросил Рэй в ожидании чего-нибудь рокового.

– О, спросите у вашей невесты! – театрально подкатив глаза, возразила госпожа Лобервайл. – Мы лишь сторонние наблюдатели.

«Теперь они корчат из себя оскорбленную добродетель», – со злобой подумал Рэй. Эти люди несомненно знали больше, чем хотели говорить. Впрочем, они просто желали выдержать паузу, дабы не слишком компрометировать самих себя.

– Кажется, – вскоре пояснил Рунэ, – несчастная страдает шизофренией. Это воистину ужасно.

– Она вдобавок подвержена зависимости от наркотического зелья, – не удержалась Циркония. – Это помогает ей витать в эмпиреях.

– Нужно надеяться, что Лилу пошла в отца…

– Мне всё равно, – процедил Рэй, после чего решительно направился к двери. – Мне плевать на ваши грязные сплетни! – почти закричал он так, что обрывок фразы был слышен в зале. Многие обернулись на разгоряченного человека с потемневшими от гнева глазами. Он выскочил с балкона как ошпаренный и еще долго не мог прийти в себя.

Заметив Лилу, идущую ему навстречу, Гинсбет постарался изобразить беззаботность. Девушка семенящими шажками приблизилась к нему, коснулась рукой его плеча, посмотрела снизу вверх умоляющим взглядом.

– Рэй, тебе уже сказали…

– Их словам я не придам никакого значения до тех пор, пока ты сама не захочешь мне всё рассказать.