Госпожа Тишина

– Зашу предал нас, – сказал Кицунэ, здороваясь с товарищами по оружию, – и я опасаюсь, что у этого мерзавца был такой план с самого начала. И еще подозреваю, что Змеи проникли и в наши войска… слишком хорошо они знали наше положение и маршрут! Они знали, что мы двинемся на их лагерь, а ведь это был сумасшедший план! А они были готовы. Только каким способом они передавали эти сообщения? Как им удавалось общаться?

– Не знаю… я не видел ни разу, чтобы кто-то из наших людей тайком покидал лагерь или отставал на марше. Даже Зашу постоянно был с нами, – ответил Кентаро.

– Проклятый Зашу… меня беспокоит лишь одно: мы понесли тяжелейшие потери… от армии почти ничего не осталось… но Змеи, – шомиё показал на тела врагов вокруг, – понесли потери намного, намного большие! Для чего? Каким мог быть их план? Измена, обман… – Он вдруг широко раскрыл глаза в изумлении и взглянул на Кентаро, который, очевидно, пришел к тому же выводу.

– Они и не собирались нас уничтожить, – прошипел Дух. – Хотели оттянуть нас подальше от Дома Спокойствия! Выиграть время!

– Армия… армия должна была уйти как можно дальше от столицы клана! Столицы, в которой я оставил лишь слабый гарнизон!

Тяжесть осознания упала на их плечи мгновенно. Воистину, клан Змей отличался редким коварством! Фокус скрывал фокус, а тот – следующий, а за ним очередной и еще один! И впрямь, трудно было разобраться в этой паутине лжи!

Но сейчас у них не было ни времени, ни желания распутывать ее – нужно было рубить мечом!

– Коней!!! – заорал Кицунэ одному из немногих уцелевших гвардейцев. – Коней для меня и Духа!!!

Нелегко было найти здоровых скакунов, но в конце концов это удалось. Окровавленная шерсть, потрепанное седло, но кони были пригодны для езды. Только это и имело значение.

Кицунэ вскочил в седло своего коня. Дух поступил так же, перед этим потрепав перепуганное животное по шее.

– Нам нужно торопиться! Мы едем в Дом Спокойствия! – выкрикнул Хаяи. – Оставить мертвых, построиться! Каждый, кто еще дышит, – за нами! Это еще не конец войны!

Они подстегнули коней, помчались навстречу идущей с востока тьме.

Ночь была беззвездной, да и месяц скрылся за толстым саваном туч.

Немногочисленные лампы освещали дома деревушек, словно оранжевые светляки, но все, что находилось за границей света, было лишь густой массой тьмы. Даже река, что каждый день кормила и поила жителей Дома Спокойствия, сейчас напоминала бездну глубочайшего мрака.

Именно на поверхность этой бездны скрывавшиеся днем в зарослях кустов и среди деревьев мужчины и женщины спускали сейчас многочисленные плоскодонные лодки. Они перешептывались между собой, передавая приказы, но, оказавшись на темной поверхности воды, смолкли окончательно.

Лодки понемногу двигались к нижней деревне. А когда пристали к берегу, сверкнули лезвия мечей.

Санада не мог себе простить, что его отряд отправился на помощь главным силам армии без него. Безусловно, приказ его господина был приказом, и офицер покрыл бы позором себя и свою семью, если б вздумал спорить с ним, – но где-то в глубине сердца его тяготило, что, несмотря на начальные успехи, он, командир легкой конницы, не увидит славного окончания войны.

Не имея возможности служить в седле, он решил быть полезным в ином качестве. Госпожа Мэйко была более чем довольна, когда он помогал ей с ранеными и стариками, а командиры крошечного гарнизона столицы с радостью выделили ему дежурства, тем самым несколько ослабляя нагрузку на их собственных людей.

Ну и не единожды Санада объединял две эти задачи – во время дежурств заглядывал и к старикам, проверяя, все ли у них в порядке. И не единожды это приводило к страшным открытиям, поскольку старики то ли от истощения и вызванных войной страданий, то ли просто в силу преклонного возраста – но умирали во сне, и именно Санада становился тем, кто обнаруживал их остывающие тела.

В ту ночь он тоже был в патруле и решил наведаться к старикам. Хотя бы просто для того, чтобы возможные неприятности как можно быстрее остались позади.

Он вышел из караульной, перешел большой плац, затем направился к большому зданию у Пасти Кита. Там раскрыл первые бумажные двери и заглянул внутрь. Живущий в этой комнате старичок спал сладко, как ребенок.

Потом еще одни двери и еще одни. К счастью, этой ночью никому не стало плохо и никто не отправился на встречу с предками.

Санада обменялся окликами с другим проходящим патрулем, сообщая, что тоже находится на посту. Свернул за угол и постучал в двери, за которыми, как он помнил, жила худенькая старушка со своей внучкой – милой девочкой с карминовыми губами.

Ему никто не ответил, однако из комнаты до него донесся неприятный запах. Но это был не запах разлагающегося трупа, нечто иное – как будто в комнате готовили исключительно неприятное для обоняния блюдо.

Мужчина заколебался, постучал по фрамуге еще раз, но и на сей раз ответа не получил.

– Что там происходит? – спросил он самого себя шепотом. Он хотел было окликнуть патруль, с которым только что разминулся, но тот куда-то подевался. Санада покачал головой и попросту раздвинул двери.