Госпожа ворон

— Как король, — он повернул голову к стражникам и, устав стоять, сел, — моим первым указом я отправляю Лоре Ладомар, которая никогда не была мне женой, назад в герцогство Ладомар. Я отдаю герцогство Архону, но прошу королей Архона дать ей возможность наследовать ее отцу, выйдя замуж за верного архонской короне князя.

Агравейн, слушая, хмурился, но не отрицал.

— Если же эта просьба неприемлема, я прошу тебя, Агравейн, устроить ее судьбу благородно. Ее вина не больше моей в том, что делали наши родители.

— Тройд, ты с ума сошел, — Гвен взвилась, вскочила, красная, как закат. Она схватила сына за грудки, и бессильный Тройд почувствовал, как плывет перед глазами. Солдат Архона быстро оторвал королеву от сына. — Ты — предатель отца.

Тройд не обращал внимания и, восстановив равновесие, которое утратил даже сидя, посмотрел на Железную Гриву с вопросом в глазах.

— Хорошо. Лоре Ладомар может наследовать покойному деду, отцу и брату, и стать во главе княжества Змееносца, если принесет публичную присягу Архонской короне и отречется от всяких претензий на корону Иландара.

Тройд кивнул вместо девчонки:

— За этот год я пальцем ее не тронул. Если почему-то она больше не девственница, я не принимал в этом участия. А без ребенка королевской крови у нее нет никаких претензий на мое место. Лоре, — он обратился к девочке, которую, казалось, вот-вот вывернет наизнанку от того, что ее жизнью распоряжаются, как вздумается, люди, перебившую ее семью. — Послушай, Лоре, — Тройд привлек внимание. Видеть его девушке не хотелось, но даже сейчас она не могла сказать, что Тройд обидел ее хоть чем-то, кроме холодности, за что в большей степени была признательна. Поэтому Лоре обернулась к новому королю. Тройд продолжил:

— Ладомары — старейший род Иландара, и даже в нашем названии есть об этом память. Ты не можешь пасть духом или наложить на себя руки или как-то себя опорочить и заслужить казнь. Ты должна жить как Ладомар. Просто теперь у тебя другой сюзерен.

Девочка кивнула, не будучи уверенной, что прислушается.

— Далее, — промолвил Тройд и от усталости перевел дух. — Я приказываю отослать мою мать в самый глухой монастырь, какой есть в Иландаре, и под страхом смерти не выпускать ее оттуда никуда.

Гвен побелела, как белеет кожа на месте ожога, когда взбухает волдырь.

— Ты не посмеешь, — шепнула она, снова кидаясь к сыну и снова останавливаясь от того, что ее удержал солдат-архонец. Правда, на этот раз еще парочка подошли к нему в помощь.

— Это же твоя мать, — вступился за сестру Берад.

— Я не посмею убить женщину, которая дала мне жизнь. Но видеть тебя я больше не хочу. Если что-то и омрачало жизнь Виллины здесь, то только ты. Агравейн, — Тройд посмотрел на родича и попросил, — пожалуйста.

Агравейн, с тяжелым взглядом из-под насупленных бровей, сдержанно кивнул.

— Выведите, — и его люди уволокли сопротивляющуюся, бьющуюся в истерике женщину. Кто-то из иландарских солдат пообещал показать дорогу до королевского покоя.

— Наконец, последнее. Агравейн, я согласен, чтобы несколько лет Инна воспитывалась на Ангорате. Это правильно. Но до тех пор… Дай мне слово, что как только я уплачу первую дань, ты вернешь мне дочь. Я вдовец, и у меня нет других наследников, — заявил он и чуть тише добавил. — И я отец, и у меня… — Тройд не постеснялся единственной скупой от обезвоживания слезы. — Агравейн, у меня больше ничего нет. Дай слово, прошу.

Агравейн, все еще мрачный и тяжелый как грозовая туча, подошел к Тройду и положил массивную ладонь на плечо, отчего новый король согнулся даже сидя. Но твердости его взгляда, отметил Железногривый, сейчас следовало бы учиться многим.

— Нет, — отказал Агравейн. — Я верну тебе дочь, как только на дорогах Иландара будет спокойно. Будет это в день, когда ты уплатишь первую дань или раньше — неважно.

Тройд облегченно перевел дух и затих.

— Твоего отца надо похоронить, — напомнил Берад избитым голосом.

— Зачем? И как? — устало поглядел Тройд на герцога.

— Что? — ужаснулся Лигар. — Конечно, с королевской почестью.

— Мой отец мог поддерживать христиан, но не был христианином. Он мог быть посвящен Праматери, но не был старовером. Бросьте его в общую гору трупов на улице. Пусть его склюют вместе с остальными.

— Выродок, — шепнул герцог. — Ты не сын своих родителей… Чем хороша эта твоя древняя вера, если учит предавать отца и бросать мать? — зашелся Берад.

— Тебя не должны беспокоить особенности нашей религии, — напомнил Агравейн. — Я еще не вывел войска с территорий Иландара, и только в твоей власти убедить меня.

— Боюсь, — вступил Сайдр, — его величество Тройд сказал правду. Мы не в праве распоряжаться судьбой Второй среди жриц, Агравейн. Даже ты, Молодой король-старовер, не можешь претендовать на то, чтобы отбить ее, как обычную женщину, и взять в жены.

— Но я хотя бы могу забрать ее и увести от него, — бросил Агравейн. — Отвезти на Ангорат и быть спокойным за будущее династии Сирин, дружественней которой архонцы не знали со дня основания. И… и просто быть спокойным за нее, — шепнул он тише, возведя лицо к потолку.