Гость

– Пока да. – Он потёр лицо. – Маскировка – это дар, который есть у нас, странников. Очень удобно, когда сделка идёт плохо или нас ловят на лжи.

– Как вы это делаете? – спросила я.

– Мы отворачиваемся, а когда поворачиваемся, перед вами уже другой человек.

– Будь Мадогом, – попросил Гость.

Торговец спрыгнул с телеги и повернулся к нам спиной. Когда он обернулся, это был Мадог – молодой, стройный и весёлый.

Он повернулся снова, и перед нами вновь предстал торговец.

– Отличная маскировка для человека в вашем, полном подвохов мире. Никто не обращает внимания на старика, колесящего по дорогам с товарами для продажи.

– Может, тебе стоит также замаскировать свою лошадь, – сказала я.

– Пожалуй, ты права. Она обязательно привлечёт не один десяток завистливых глаз. А теперь, – сказал он, – прежде чем уехать, у меня есть для вас подарки.

Гостю он подарил оловянную свистульку, вроде той, на которой играл он сам.

– Совсем как твоя, – сказал Гость. – Ты играешь красивую музыку. Я создаю красивую музыку. – Он подул в свирель и сумел издать несколько пронзительных трелей. – Она плохо звучит.

– Ты должен научиться играть, Гость, – сказал Мадог. – Оставь свирель себе и пробуй, пробуй. Спустя некоторое время ты сыграешь приятную мелодию.

Гость крепко сжал в ручонке свирель.

– Я вижу красивые ленты, – сказал Гость. – Молли любит ленты.

– Неужели? – Мадог полез в мешок и вытащил ворох разноцветных лент. – Ну как, что-нибудь из этого нравится?

Я впилась глазами в ленты, струившиеся между его пальцами – розовые, жёлтые, синие, пурпурные, красные и все, какие только бывают. Настоящая радуга лент. Я потрогала их, подержала одну, потом другую.

– Мне красные, пожалуйста.

– Можешь взять их все, Молли, моя дорогая. Ты заработала их, да и многое другое. – Одним ловким взмахом он накинул мне на шею десятки лент, сделал шаг назад и улыбнулся.

– Ух, ты, как красиво! – Гость подул в свирель, но, издав лишь противный писк, рассмеялся. – Я буду стараться, я сыграю красивую музыку для Молли.

Мадог забрался на облучок и поднял поводья.

– Мне пора. Будьте хорошими, будьте осторожны, а если Гостя станут обижать, я дам о себе знать.

– Останься! – взмолился Гость.

– Не могу. Меня ждут дела. Например, мой другой сын и моя жена.

– Но когда ты вернёшься? – спросила я.

– Наверно, когда ветер занесёт меня в эти края.

– Это не ответ.

– Честное слово, Молли, я не могу назвать ни дня, ни даже месяца, но обещаю, что ты ещё увидишь меня. – Он повернулся к Гостю: – Будь хорошим мальчиком. И когда я вернусь, сыграй мне мелодию.

– Не уходи. Останься, Мадог, останься с нами.

По чумазому лицу Гостя текли слезы.

– Я буду скучать по тебе, Гость. – Мадог подмигнул мне. – Я также буду скучать по Молли. Это было долгое и опасное путешествие, и мы проделали его вместе.

Он наклонился, чтобы быстро поцеловать меня в щеку.

– Будь храброй, Молли. Будь умной. Ты хорошая девушка, – сказал он мне. –   Поехали, – велел он лошади.

Мы с Гостем побежали рядом с повозкой, но затем мы отстали. Мадог махал нам до самой вершины Холма Кошкиного Хвоста, но вскоре исчез по другую его сторону.

Подолом платья я вытерла слёзы Гостя и потёрла кулаками свои собственные. Пришло время Гостю встретиться с моими родителями.

* * *

Мама позвала меня из дверей.

– Заходи, Молли. Тебя ждёт ванна с горячей водой.

Гость с тревогой посмотрел на меня:

– С горячей водой? Она тебя сварит?

Я рассмеялась:

– Нет, глупыш. Она заставит меня принять ванну.

– Что такое ванна?

– Видишь вот эту грязь? – Я вытянула руку. Я приподняла ногу. – Вода в ванне её смоет.

Мама поставила у очага большую оловянную ванну и наполняла её водой. Увидев Гостя, она уронила мыло и в ужасе уставилась на него.

– Я думала, ты оставила его в Тёмных Землях.

– Нет конечно. – Я взяла его за руку и провела внутрь.

Позади неё, сидя на скамье у очага, Томас сделал вид, что не заметил нас. Пока мы были на улице с Мадогом, он принял ванну. Мама одела его в одну из отцовских рубашек, и та свисала ему ниже колен. Вид у него был несчастный.

Услышав тревогу в голосе мамы, Гость спрятался за моей спиной.

– Я не могла оставить его там, только не с ними. Они бы уморили его. Неужели вы хотели бы, чтобы он страдал?

Я попыталась вытащить Гостя из-за спины, чтобы мама увидела его, но Гость отказался сдвинуться с места.

– Я не могу оставить его здесь. Он будет снова кричать и кусаться! Что угодно, только не это!

– Он изменился, мама. Сейчас он не плачет и не кусается. Более того, если бы не он, я бы никогда не вернулась из Тёмных Земель живой.

– Твой отец ни за что не позволит ему остаться. Он до сих пор не принял окончательного решения относительно Томаса.

С огромным усилием я наконец поставила перед собой Гостя.

– Посмотри на него, мама. Теперь он ходит. И говорит. Он многое узнал. Пожалуйста, не прогоняй его.

– Простите, госпожа мама, – сказал Гость. – Тогда я был плохим, но я исправился. Я больше не кричу, не кусаюсь и не дерусь. Я буду хорошим. Обещаю.

Мамино лицо смягчилось. Она посмотрела на Гостя. Затем на меня. Затем вздохнула и покачала головой:

– Папе это не понравится, Молли, и ты это знаешь.