Гость

Отверстие стало медленно стягиваться и вскоре полностью исчезло. Несколько секунд ничего не происходило, но вот сфера покачнулась, медленно повернулась вокруг своей оси и начала набирать обороты. Земляне вновь оказались прижатыми к стенам удивительного помещения. Наученный опытом, Карл подполз к наиболее комфортной точке между осью вращения и своеобразным «экватором», где и принял удобное положение.

— Кажется, мы опять снижаемся, — заметил Роберт.

Карл, почувствовав легкость в теле, пришел к такому же заключению. Знать бы только, что принесет новое путешествие. Гипотеза Элис о том, что ключ к разгадке тайн Канталупы и к их спасению лежит глубоко под поверхностью, казалась Карлу вполне здравой. Но самые нормальные человеческие инстинкты противились этой теории: чем глубже, тем дальше от «Рейнджера».

— Вполне возможно, — стала рассуждать Люси, возлежавшая сейчас, как богатый римский патриций в термах Каракаллы, — что то, в чем мы находимся, не лифт, а какая-то экскурсионная машина с твердо заданным маршрутом: от пункта А до пункта В, а затем до пункта С. Я не вижу ничего похожего на пульт управления.

— Элис, — обратился Карл, — вы сканировали окрестности в инфракрасных и ультрафиолетовых лучах? Вдруг это принесло бы какую-нибудь неожиданность?

— Конечно. Но ничего интересного я не заметила, — через секунду Элис добавила: — Скажите, Карл, а что вы знаете о моих глазах?

— Достаточно много. Мне тоже хотелось бы иметь парочку таких глаз.

— Да? — хмыкнула Элис. — Хотели бы, чтобы ваши глаза вынули щипцами и вставили объективы от телекамер?

— Вы так говорите, будто недовольны своими новыми глазами.

— Довольно легкомысленное замечание. Словно вы там не были.

— Ладно, пусть легкомысленное. Сейчас, по крайней мере, у вас очень привлекательные глаза, которые, думаю, никогда не устают и видят во всех немыслимых диапазонах. Вам стоит только захотеть.

— Привлекательные, говорите? Интересно, что бы вы сказали о моем парике?

— У вас еще и парик?! — изумился Карл.

— То-то же, — поймала его на слове Элис.

— Если честно, я уверен, что нет человека, который, не зная всей предыстории, сказал бы, что у вас искусственные глаза.

— Не только глаза.

— У вас еще, кажется, искусственное сердце, да?

— Ну и что?

— А если я вам скажу, что у Роберта оно тоже искусственное?

— В самом деле? Я даже не знала.

— А вы и не могли знать, потому что это неправда, — уточнил Роберт.

— Правильно, — продолжил Карл. — А в чем отличие? Ничего нельзя сказать точно. Часть — она и есть часть. И какая разница, первородные у вас органы или замененные.

Карл проверил данные своей инерционной навигационной системы, но на дисплее высветились только год и дата.

— Да… — вздохнула Элис. — Я единственная среди вас, кто начинен пластмассой и металлом. Все остальное — просто досужие разговоры.

— Какой из полученных вами в детстве подарков на день рождения был для вас самым любимым? — неожиданно спросил Карл.

— Велосипед, зеленый и с громким звонком. А что?

— Значит, вы и есть «велосипед».

— Что за бред вы несете, Карл?

— Если бы вы сказали, что самым лучшим для вас был лазерный пистолетик или розовое платьице, то передо мной стоял бы совершенно другой человек, с другим характером и другой судьбой.

— Ха-ха? — сардонически пробасил Роберт. — Тогда самым любимым подарком для Элис должен был стать телескоп!

— Думаете, один-единственный ответ определяет всю мою сущность? — запротестовала Элис.

— Нет, конечно. Но основу вашей психологии может выдать даже одна случайная фраза или слово. Чтобы понять досконально, с кем имеешь дело, нужно задать сотни, если не тысячи вопросов. Вы не просто «женщина с протезами». Вам сам Бог велел поступить на службу в Агентство. Умница, переходящая из класса в класс с похвальными грамотами, выросшая на западе Техаса, видевшая ужасную смерть отца… Да вы…

— Послушайте, — перебила Элис, — откуда вы все это знаете?

— После инцидента о вас очень много писали, — пояснил Карл. — Разумеется, меня интересовали эти статьи. К чему я это все говорю? Да к тому, что новые глаза и новое сердце ничуть не изменили вашу сущность. Я не хочу сказать, что после несчастного случая у вас не появились новые черточки в характере, но они не стали определяющими. В общем, вставные глаза меняют человека не больше, чем вставные зубы.

— Если на то пошло, то искусственные глаза куда заметнее, чем пара вставных зубов.

— Согласен. Но я не об этом. Я хочу сказать, что новые глаза и новое сердце не превратили вас в робота.

— И я не об этом.

— Извините, просто я иногда преувеличиваю.

— Значит, в такие моменты вы видите только черное и белое. А как же все другие оттенки?

Чуть подумав. Карл ответил:

— Возможно, я вижу то же самое, что и вы, но делаю другие выводы. Это свойственно всем разумным существам.

— Похоже, вы хотите изменить мою точку зрения.

— Может быть, подсознательно. Но я не хотел. Представьте, если кто-нибудь постучит в вашу дверь и скажет: «Я могу вернуть вам прежние глаза, здоровые и чистые», вы, конечно же, скажете «да»?

— Ну… естественно, — ответила Элис и надолго замолчала.

— Или все-таки поразмыслите?