Гость Дракулы и другие странные истории

Внезапно миссис Брент проснулась: в ушах ее, казалось, еще звучал отголосок приглушенного вопля, раздавшегося где-то совсем близко. Она вскочила, бросилась к двери и прислушалась, но все было тихо. Волнуясь за мужа, миссис Брент позвала:

– Джеффри! Джеффри!

Спустя несколько мгновений дверь, которая вела в большой зал, отворилась; на пороге стоял Джеффри, но уже без лампы.

– Тихо! – прошептал он сурово и резко. – Тихо! Ступай в постель! Я работаю, меня нельзя отвлекать. Спи! Так ты весь дом перебудишь!

Сердце миссис Брент похолодело – никогда раньше муж не разговаривал с нею таким тоном. Она вернулась в постель. Женщина была слишком напугана и не могла даже плакать, а потому просто лежала, дрожа и вслушиваясь в каждый звук. Довольно долго ничто не нарушало тишины, потом будто бы приглушенно стукнул какой-то железный инструмент – раз, другой! Упал тяжелый камень, донеслось сдавленное проклятие, что-то поволокли, и снова камень ударил о камень. Миссис Брент лежала, терзаясь страхом, и сердце ее неистово колотилось. Послышались странные скребущие звуки, и опять воцарилась тишина. Вскоре тихонько открылась дверь, вошел Джеффри. Его жена притворилась спящей, но сквозь полуприкрытые веки видела, как Брент смывает с рук что-то белое, похожее на известь.

Утром Джеффри ни словом не обмолвился о случившемся, а миссис Брент была слишком напугана и не стала ни о чем спрашивать.

С того самого дня словно некая тень нависла над Джеффри Брентом. Он почти потерял сон и аппетит, к нему вернулась прежняя привычка внезапно оборачиваться, будто кто-то окликал его со спины. Большой зал, казалось, притягивал Джеффри. Сам он заглядывал туда по нескольку раз на дню, но мигом выходил из себя, если там появлялся кто-нибудь еще, даже его жена. Когда старший мастер явился узнать, можно ли приступать к отделке, Джеффри был на прогулке. Мастер отправился прямиком в большой зал. Брент вернулся, слуга доложил ему о визите и объяснил, куда пошел посетитель. Грубо выругавшись, Джеффри оттолкнул слугу и бросился в зал. Мастер встретил его почти на пороге, и Брент, ворвавшись в помещение, с ним столкнулся.

– Прощения просим, сэр, – извинился мастер. – Я просто хотел тут кое-что проверить. Я велел двенадцать мешков с известью сюда отправить, а тут только десять.

– Черт с ними, с этими десятью мешками! И с двенадцатью тоже! – последовал странный и грубый ответ.

Мастер удивился и решил сменить тему:

– Вижу, сэр, мои ребята тут кой-чего напортачили. Но наш начальник, конечно, проследит за тем, чтобы все было исправлено. За его счет, разумеется.

– О чем это вы?

– Да о каменной плите в очаге, сэр! Какой-то болван, видать, поставил на нее шест от лесов да и расколол ровнехонько посередке. А уж на что толстая была – казалось, ничем ее не прошибешь.

Джеффри с минуту молчал, а потом произнес сдавленным, но уже гораздо более спокойным голосом:

– Скажите своим людям, что я пока не намерен отделывать большой зал. Пусть побудет как есть.

– Ладно, сэр, пришлю парочку своих ребят, чтоб унесли леса и мешки с известкой да прибрались чуток.

– Нет-нет! – возразил Джеффри. – Оставьте все на своих местах. Я пошлю за вами, когда придет пора браться за отделку.

Старший мастер ушел, а начальнику своему потом сказал:

– Выставлю им счет, сэр, за то, что успели сделать. Сдается мне, у них с деньгами туго.

Раз или два Деландр пытался остановить Брента на дороге, но когда понял, что это ему не удастся, устремился вслед за экипажем, выкрикивая:

– Что сталось с моей сестрой – вашей женой?

Джеффри подстегнул лошадей, и те пустились в галоп. Деландр же, увидев, как Брент побледнел, а его жена едва не упала в обморок, понял, что цель достигнута, и отправился восвояси, злобно посмеиваясь.

Вечером того же дня Джеффри вошел в большой зал, приблизился к огромному очагу, но тотчас отпрянул, тихо вскрикнув. С трудом взяв себя в руки, он сходил за лампой, склонился над треснувшей каменной плитой и всмотрелся в нее, проверяя, не сыграл ли с ним дурную шутку лунный свет, падавший через высокое створчатое окно. Потом с мучительным стоном Брент опустился на колени.

Вне всякого сомнения, сквозь трещину в каменной плите во множестве пробивались золотые волоски, тронутые сединой!

Услышав шум у двери, Брент обернулся и увидел на пороге жену. В отчаянии постарался он скрыть все следы – зажег от лампы спичку и спалил пробивавшиеся через трещину волоски, потом поднялся, разыграв, как мог, беззаботность и удивление приходом супруги.