Гость из будущего. Том 2

— Объявление у входе читать надо, — заворчал мой бравый ассистент. — С 1-го по 7-е августа в Выборге пройдёт Первый всесоюзный фестиваль советского кино. Мы участвуем в разделе короткометражных фильмов.

— Правильно, Геночка, надо говорить: «у входа», — поправила моего армейского дружка Нонна. — У меня вопрос, — девушка подняла руку как в школе. — Почему у моей героини имя Анастасия Романовна Абдулова, а не Зина, как в короткометражке? Мы ведь как бы снимаем продолжение.

— Потому, что ты Феде Косому представилась чужим именем, — буркнул я и добавил про себя: «И потому что „Знатоков“ я снимать не намерен, пусть этим занимаются супруги Лавровы, когда придёт их время».

— У меня тоже вопрос, — поднял руку дядя Йося, который вёл себя как-то уж слишком вежливо, следовательно, ему опять что-то требовалось. — Почему Марианна Вертинская у нас в сценарии сначала была сотрудником милиции, где она заведовала картотекой, а теперь стала преподавательницей иностранных языков из Университета?

— Вопрос хороший и по существу, — улыбнулся я. — По сценарию наша Марианна должна несколько раз изображать иностранку, демонстрируя прекрасные знания немецкого и английского языков. Для заведующей картотекой — это перебор. Более того в новом варианте сценария у Марианны появляется и младший брат: старший лейтенант Володя Казанцев или «Казанова», которого играет Олег Видов. Он же её и уговаривает помочь в расследовании. Вот так будет логичней. И вообще сценарий не догма, что-то не понравится — перепишем. Ещё вопросы?

— Кто преступник? — спросили вразнобой все участники нашей молодой киногруппы.

— У тебя, Феллини, 25-ый эпизод почему-то не прописан? — возмутился Генка Петров.

— Эта информация пока закрыта, — упрямо произнёс я. — Теперь по существу. К субботе к 4-у июля нужно обзвонить и собрать всех актёров первого и второго плана на студию. Проведём читку, пару небольших репетиций и устроим культурное товарищеское застолье.

— Это правильно! — хлопнул в ладоши дядя Йося. — Бюджет позволяет. Где заказывать столики?

— Гулять будем в Неве, — сказал я, как отрезал.

И вдруг дверь чуть не отлетела в сторону. На пороге стоял оператор Дмитрий Месхиев. Лицо Дмитрия Давыдовича выражала крайнюю степень озабоченности.

— Я догадался! — выпалил он. — Преступник — это сотрудник музея, которого играет Алексей Кожевников. Он конечно высокий, но если немного согнуться, то он сразу будет низкий. Он, просто подлец! Он тайно украл картину, а потом специально спихнул вину на своих товарищей: Леонова и Штиля!

— Скорее всего, он, — неопределённо пробурчал я. — Дмитрий Давыдович, ты работать с нами будешь или как? К середине августа съёмки закончим — это я гарантирую. Твой Калининград не пострадает.

— Если Калининград не пострадает, то поработаем, — кивнул Месхиев. — Я человек слова. Я там уже пообещал.

— Вот и замечательно, — теперь я хлопнул в ладоши, ведь мне такой физически крепкий оператор, который легко мог отработать смену с ручной кинокамерой был просто необходим как воздух.

— Что замечательно? — спросил Леонид Быков, который незаметно показался в проёме приоткрытой двери, в руках у актёра-режиссёра была шестиструнная гитара. — Извиняюсь, что опоздал. Я тут как бы в первом павильоне тоже кое-что снимаю. Ха-ха. Феллини, я полистал сценарий и не понял…

— Картину со святым Лукой украл Кожевников, — захохотал Дмитрий Месхиев, — заходи, дорогой, гостем будешь. Правда, на столе пока пусто. Но можем и организовать.

Оператор, который всего лишь секунду назад стал членом нашей съёмочной группы, моментально почувствовал себя хозяином моего кабинета. «Ладно, потом с глазу на глаз проведу отдельную беседу», — подумал я, пропуская к столу Леонида Фёдоровича.

— Не надо ничего организовывать, у меня вопрос другого плана, — смущённо сказал Быков. — В сценарии написано, что мой персонаж — это подполковник Юрий Александрович Петренко, бывший фронтовик и бывший спортсмен автогонщик, который выступал за общество «Динамо».

— Можно переписать и на футболиста, правого полусреднего, — улыбнулся я. — Не принципиально.

— Нет-нет, я автомобили люблю, — замах руками Леонид Фёдорович. — В 21-ом эпизоде мой персонаж во время посиделок с коллегами у костра поёт какую-то песню автогонщиков. А в сценарии нет ни слов, ни аккордов.

Быков протянул мне гитару и все собравшиеся в кабинете киношники разом уставились на меня, как будто я пророк, который сейчас родит некую непреложную истину.

— Песня остаётся с человеком, песня — верный друг твой навсегда, — пробухтел я себе под нос и взял гитару. — Да, по сценарию подполковник Петренко поёт. Однако эта песня не так проста для исполнения. Это вам не «ромашки спрятались, поникли лютики». Эта вещь жёсткая и динамичная, чтобы музыку можно было ещё подложить и под драку сыщиков с бандитами. Кстати, гитару в 21-ом эпизоде можем легко заменить на радиоприёмник или магнитофон.

— Пой, давай, — недовольно буркнул Леонид Фёдорович.