Гость из будущего. Том 2

Я бросил короткий взгляд на актёров, которые в данный момент сидели на низенькой скамейке в ожидании своей очереди на товарищеский поединок с главным режиссёром, то есть со мной, и ехидно улыбались. Возможно Высоцкий, Видов, Прыгунов и Стеблов предполагали, что сейчас я наполучаю оплеух от здоровяка и бывшего боксёра Шуры Пороховщикова и до них дело не дойдёт? А возможно они полагали, что я их сильно бить не буду. Так просто попугаю и пожурю. Только зря они на это надеялись.

«Ничего, смейся Фока, пока целы бока», — ухмыльнулся я про себя. И у меня был повод к подобному непедагогичному режиссёрскому поведению. Так как вчера эта весёлая компания на фуршете напоила до поросячьего визга дядю Йосю, выудила у него из кармана деньги, которые предназначались для подобных корпоративных посиделок, и где-то раздобыла несколько бутылок коньяка. И когда я с остальной съёмочной бригадой появился в банкетном зале гостиницы «Астория», там творилось чёрт-те что. Песни, пляски, коньяк рекой. «Я разрешил», — пролепетал дядя Йося перед тем, как прилечь лицом в салат.

Я тогда сразу вычислил зачинщиков данной шалости. Актрисы, гримёры, технические работники и актёры-ветераны, которые тоже вечером приехали в «Асторию» на такое бы не пошли. Оставалась лишь одна парочка «настоящих буйных»: Владимир Высоцкий и Лев Прыгунов. А вот Олег Видов, Евгений Стеблов и Александр Пороховщиков в этой компании были скорее ведомыми, чем заводилами. Особняком стоял непьющий Савелий Крамаров. Но вина Савы была в том, что он привёз из Юрмалы на съёмочную площадку будущего кумира миллионов — Владимира Высоцкого.

Кстати, Крамаров, который со скорбным лицом тоже сидел в киношном спортивном зале, на боксёрский поединок даже не смотрел. Он сразу сообразил, что я миндальничать сегодня не намерен. И в подтверждении его умозаключений, когда Пороховщиков пошёл в очередную атаку, я пару раз на отходе качнул корпусом и сначала выбросил «двоечку левой-правой» по перчаткам своего противника. А потом резко закончил комбинацию, всадив левый апперкот в район печени. Александр ойкнул, и тут же присел на одно колено.

— Скажите, Шура, кто вчера напоил дядю Йосю до состояния полной невменяемости? — тихо шепнул я, покосившись на компанию актёров, которая тут же притихла.

— Никто, он сам перебрал, — также тихо просипел Пороховщиков, выгораживая товарищей.

— Допустим, — усмехнулся я. — Сейчас примите душ, затем возьмёте у костюмера кимоно и на грим.

— И мы будем сниматься в кимоно? — заинтересовался Евгений Стеблов.

— Майкой-алкоголичкой и черными трусами до колен в наши дни никого не удивишь, — пробурчал я. — Товарищ Высоцкий пожалуйте на боксёрский ковёр. Вы у меня по сценарию должны махать ногами как бабочка и работать кулаками не хуже мастера спорта. Вот и начнём учиться, помолясь.

— А как же дублёры, то есть эти каскадёры? — заворчал Высоцкий, приняв из рук Пороховщикова боксёрские перчатки.

— Улыбнитесь каскадёры, мы у случая прекрасного в гостях, — пропел я, — это наша судьба. Это актёрская судьба, Владимир Семёнович, иногда кое-что делать на крупных планах и без дублёров-каскадёров.

Будущий кумир миллионов о чём-то заворчал себе под нос, пока Шура Пороховщиков помогал ему зашнуровать перчатки. Затем парни немного пошептались и наконец, актёр, поэт и музыкант вышел на центр площадки, которую мы сделали из десятка плотных матов, уложенных поверх деревянного настила. Техники, которые в павильоне перетаскивали осветительные приборы и раскладывали рельсы для тележки долли, мгновенно побросали свою работу. И так как часть четвёртой стены киношного спортзала бала разобрана, они в этом образовавшемся проёме уселись кто куда, словно зрители в кинозале. Высоцкий, одетый в майку и черные спортивные трусы, немного поёжился и протянул мне перчатки для приветственного удара.

— Кто подмешал водку в шампанское дяди Йоси? — тихо спросил я, стукнув по его перчаткам и встав в боксерскую стойку, левая рука впереди, правая прикрывает подбородок.

— Понятия не имею о чём речь, гражданин режиссёр, — усмехнулся Владимир Семёнович, приподняв обе руки к подбородку.

И я тут же осыпал его хлипкую защиту серией стремительных и хлёстких ударов, стараясь, не вкладывая силу, бить по перчаткам и рукам. Не ожидая такого напора, ведь против Пороховщикова я боксировал более осторожно, Высоцкий вместо того чтобы уйти с линии атаки, попятился назад и налетев спиной на своих коллег по актёрскому ремеслу, присел точно на Льва Прыгунова. Техники, как сторонние зрители, дружно загоготали.

— Долго не разлёживаемся, после смерти будем загорать, в могиле освежимся, — прорычал я, отскочив на центр киношного спортзала. — К барьеру, товарищ Высоцкий.

— Это нечестно, у вас — разряд, а у нас — нет, — пискнул Евгений Стеблов.

— А мы и не работаем здесь в фул-контакт, — хохотнул я. — Так, одно баловство.

— Если вам не угодно моё участие в фильме, то так и скажите, — обиженно произнёс будущий кумир миллионов, когда снова вышел на центр помоста.