Гость из будущего. Том 2

— В замке кто-то определённо ковырялся, возможно, его открывали отмычкой, — пробубнила Ольга Ушакова и, взяв в руки фотоаппарат, оборудованный объективом для макросъёмки, сделала несколько снимков.

— Совсем люди совесть потеряли, — запричитала смотрительница музея. — Мы пережили такую страшную войну, живи да радуйся.

— Спокойно, мать, этот мерзавец недолго будет радоваться на свободе, — захохотал Володя Казанцев. — У нас раскрываемость лучшая в городе, а возможно и во всём Советском союзе. Сейчас вот что, аккуратно откройте дверь и стойте на месте. На лестнице, наверняка, толстый слой пыли, значит, там должны отпечататься свежие и чёткие следы.

— Открывайте, Галина Санна, — сказала смотрительнице музея криминалист Ушакова, сделав ещё один последний фотоснимок.

Затем дверь медленно отъехала в сторону и в луче света, который упал на ступеньки лестницы, сразу же показался чёткий и внятный отпечаток мужского ботинка 42-го размера.

— Ха-ха! — загоготал Казанова. — Что и требовалось доказать! Сейчас мы быстро скрутим этого голубчика, не отвертится.

А в зале, где висели иконы, перед сотрудниками милиции предстал археолог Павел Гурьев. Роль археолога очень правдоподобно исполнял актёр Алексей Кожевников, Витя Громобоев из «Неподдающихся». Археолог, увидев подполковничьи погоны, заметно нервничал, потел и заикался. Руки Гурьева тряслись словно тот был после недельной попойки.

— Кто выходил из зала? Да мало ли кто? Все выходили, — бубнил он. — Я, я, я сам один раз бегал звонить. Вы поймите, граждане из милиции, мне скоро ехать на раскопки. Я должен был обсудить некоторые детали.

— А вам нравится новая сотрудница музея — Маргарита Фомичёва? — резко поменяла тему беседы «следачка» Новосядлова-Абдулова.

— Всё уже растрезвонили, — буркнул себе под нос археолог. — Да, нравится. Мне скоро 31, мне жениться пора. Это, это, это, между прочим, законом не запрещено. Вон, реставратор Генка Маслов к нашему экскурсоводу Майке Добрыниной уже два раза сватался. Ну и что? Ещё ни одна картина после этого не пропала.

— Пока идёт следствие, с выездом в экспедицию на раскопки придётся погодить, — произнёс подполковник Петренко. — Подпишите подписку о невыезде и позовите гражданку Добрынину.

Актриса Елена Добронравова, которая играла экскурсовода Майю Добрынину вошла в зал новой экспозиции более чем уверенно. Она проследовала мимо деревянных идолов и присела на фоне иконы Архангела Михаила.

— Я знаю, кто украл картину, — с видом победительницы произнесла она. — Точнее я знаю предполагаемого заказчика.

— Поподробней, — тут же заинтересовался товарищ подполковник, а его подчинённые быстро переглянулись.

— Дело в том, что у меня от природы хорошая память на лица, — пустилась в объяснения Добрынина. — У нас ведь большой поток туристов. Так вот я могу узнать человека, который во второй раз пришёл в музей даже спустя год. А примерно десять дней назад, проводя экскурсию, я обратила внимание на одного странного гражданина, который очень долго стоял напротив Святого Луки. Затем, он же через день сидел недалеко от этой картины. А спустя пять дней этот же иностранный турист снова стоял напротив работы Франса Хальса. И я легко могу опознать его по фотографии.

— Вы ещё кому-нибудь говорили о вашей догадке? — спросил капитан Ларин.

— Нет. Вдруг преступник как-то связан с сотрудниками нашего музея? — ответила Майя Добрынина.

— Очень умно, — кивнул головой подполковник Петренко. — Анастасия, вы можете сделать набросок по устному описанию? — спросил он «следачку» из прокуратуры.

— Конечно? — улыбнувшись, кивнула Абдулова, которую играла Нонна Новосядлова.

Затем на экране появилась красивая и величественная панорама Невского проспекта в том самом месте, где он пролегал мимо Казанского собора. А на следующем плане в потоке машин мимо кинокамеры промчался милицейский микроавтобус РАФ-977 с громкоговорителем на крыше. Далее камера переместилась внутрь салона, где на заднем сиденье о чём-то шептались Казанова и Ольга Ушакова, впереди сидели с задумчивыми лицами подполковник Петренко и следователь прокуратуры Анастасия Абдулова. А в середине салона ехали и так же молча смотрели в окно капитан Ларин и лейтенант Волков.

— Лёша, остановись здесь, а то в кабинете телефон не умолкает, — обратился к водителю Юрий Саныч Петренко. — Предлагаю, братцы сыщики, подвести небольшой итог, — на этих словах подполковник вышел на набережную реки Невы, с которой можно было полюбоваться живописным закатным солнцем над Петропавловской крепостью.

— Бум! Бум! Бум! — вдруг кто-то отчаянно начал колотиться в дверь нашего монтажного кабинета.

— Кому не терпится по шее получить, и подвиг свой не совершить, заходи! — выругался я и шлёпнул по клавише стоп.

Тем временем Лиза спрятала сигареты и, откинув в сторону асбестовое одеяло, открыла щеколду. И тут же в кабинет влетел мой ассистент режиссёра Генка Петров. Рыжие волосы Геннадия торчали в разные стороны, а на носу была намазана неведомо откуда взявшаяся чёрная сажа.

— Неужто помер генеральный секретарь ЦК КПСС? — пробурчал я, стараясь изо всех сил не заржать.