Гость из будущего. Том 2

— Картина 17-го века уехала на реставрацию в неизвестном направлении и пока в родные пенаты не вернулась, — пробурчал капитан Ларин, прикрыв рукой рот.

— Хо-хо, дерзко, но глупо, — усмехнулся воришка и снова большими глотками принялся пить пиво. — Нет, гражданин начальник, ничего не слышал, не знаю. Да у меня зуб уже неделю как ноет, не до того.

— Зубы надо беречь смолоду, — хмыкнул Андрей Ларин. — Значит тишина? А если ещё раз хорошенько извилинами покумекать? А то мы пальчики-то с партбилета ответственного товарища срисовали. Соображаешь, к чему клоню, понимаешь, куда я машину советского правосудия поворачиваю?

— Кхе, — громко кашлянул Костыль и ещё сильнее натянул кепку на глаза. — Если конечно как следует покумекать, то есть в Купчино один старенький домик, а в этом домике второй день хорошие люди чего-то празднуют. Не то свадьбу, не то день Рождения, не то удачный поход по магазинам.

— То есть и тяга к изобразительному искусству появилась у хозяина этого домика? Я правильно тебя понял? — задал вопрос на уточнение капитан Ларин и, вынув из кармана записную книжку, добавил, — кстати, имя и адресок у хозяина имеются?

— Как не иметься? Но я лучше сам напишу, — буркнул воришка, — о некоторых вещах, гражданин начальник, не принято трезвонить на каждом углу.

Костыль взял записную книжку с карандашом и быстро что-то записал на развороте. Затем Андрей Ларин полученные сведения спрятал в карман и, подмигнув осведомителю, сделал из кружки несколько маленьких глотков.

— Ты давай подумай насчёт колхоза, там такие смекалистые ребята как ты нужны, — хохотнул капитан Ларин и прежде чем проститься бросил на стол спичечный коробок.

Костыль моментально схватил спички и, заглянув внутрь, снова заныл:

— Спичек не хватает, гражданин начальник. Мы так не договаривались.

— Остальную долю получишь у Казанского собора от Барклая-де-Толли, ха-ха, — ещё раз посмеялся Андрей Ларин.

— Стоп машина! — рявкнул я, когда мои актёры выждали паузу в несколько секунд. — Молодцы! Орлы! Чудо богатыри!

— Профессионалы работают, а не то что, некоторые, — немного заплетающимся языком поддакнул Владимир Колокольцев, который только что более чем достойно отыграл вора-осведомителя Костыля.

«Развезло, — догадался я, — пиво попало на старые дрожжи. Тогда продолжение надо снимать немедленно, не дожидаясь этих чёртовых пластиковых ящиков».

— Давыдыч, — обратился я к оператору, — сними дубль с руки на «Конвас-автомат» без проезда на телеге.

— Вай-вай-вай, — захихикал Месхиев, — что случилось, дорогой?

— Теряем одного актёра, — буркнул я, покосившись на Колокольцева. — А я пока какие-нибудь коробки раздобуду. Петров! — гаркнул я в мегафон. — Ассистент режиссёра Петров!

— Ящики в пути! — по-военному козырнул Генка Петров, появившись из толпы, которую создавала наша съёмочная группа и зрители с других кинопроектов.

— Наплюй на ящики, — заворчал я, — возьми в помощь водителя Алексея и дуй к техникам за пустыми коробками из-под аппаратуры.

— А что такое?

— А то, что квас и пиво не совсем одно и то же, — прошипел я. — Подводишь ты меня под монастырь, Геннадий.

* * *

Спустя час, как это не смешно звучит, пластиковые ящики всё ещё были в пути. К этому моменту мы с горем пополам сделали второй и последующие дубли сцены, где капитан Ларин общается с вором-осведомителем Костылём. Шура Пороховщиков буквально рычал от злости, так как его партнёр по эпизоду уже еле-еле ворочал языком. Оставалось надеяться, что на самом первом гениальном дубле киноплёнка меня не подвела и оказалась без каких-либо заводских технических огрехов. Но была и хорошая новость: стена из пустых коробок, которые собрали у техников, получилась на загляденье мощной и красивой, и жаль было такую стенку ломать.

— Я больше так работать не могу! — психанул Пороховщиков, когда вор-осведомитель Костыль не смог на крупном плане приоткрыть коробок спичек, так как пальцы его уже не слушались.

— Камера, стоп, снято, — скомандовал я. — Плевать на спички. Меняем плёнку и перестраиваемся на сцену №2. Десять минут перерыв!

— А шо по снарию у мня дальше? — подошёл ко мне Владимир Колокольцев, который из отличного актёра за какие-то минуты превратился в пьяного размазню.

— Спасибо, Володя, за первый дубль, — сказал я, встав с режиссёрского стула. — А дальше наш водитель Лёша отвезёт тебя домой. И больше мы работать вместе не будем.

— Подумаешь, Феллини нашёлся! — вдруг рявкнул актёр. — Да я сам с тобой работать не мерин! Потому что я — настоящий русский актёр!

На этих словах Колокольцева очень сильно повело в бок, он запнулся за рельсы, на которых катали киношную тележку, и не успели я и техники моргнуть глазом, как наш вор-осведомитель с разбега рухнул в только что построенную стенку из коробок.

— Вот что такое, настоящее русское кино, — пробурчал я себе под нос. — И смех, и грех.

Глава 17