Гость из пекла

— Тьфу! — Хортица брезгливо сплюнула перекушенную пополам мышь на крышу. Так-так, знакомый домик! Собственно, она не удивлена. Стараясь не грохотнуть ржавым кровельным железом, опустилась, неуклюже заковыляла к карнизу и свесила вниз голову, пытаясь сквозь верхнюю фрамугу окна разглядеть комнату.

Вид сверху делал комнату удивительно похожей на аквариум: сквозь прозрачное стекло темными пятнами проступали шифоньер, письменный стол с облупившимся шпоном столешницы и продавленный диван — еще более старые, чем стояли в комнате Ирки. Человек, что как рыба в аквариуме сновал от стенки к стенке, был хорошо знаком — Лада! И комната, надо полагать, ее, как раз под самой крышей. Плетеная корзинка с зайцем сейчас стояла на письменном столе. Заяц застыл мохнатым холмиком и, кажется, спал. Лада заложила еще один вираж вокруг стола, потом еще один…

— У меня от тебя голова кружится. Сядь, не мельтеши… — сквозь приоткрытую форточку до Хортицы донесся хрипловатый мужской голос.

Черная борзая дернула головой, разыскивая взглядом этого хриплого мужика. Никого. Но где бы он ни был, Лада должна ему что-то ответить…

Лада остановилась перед столом и уперла руки в бока, грозно нависая над зайцем.

— Я не понимаю, почему я должна ждать! Все, что я вам обещала, я сделала! Ну? И где?

— Тихо-тихо, не надо шуметь! — успокаивающе произнес голос. По-прежнему никого не было видно, только заяц нахохлился еще больше и плотнее прижал уши. — Вот вернется мышь, тогда…

— Плевала я на мышь! — Лада шарахнула кулаком по столешнице, так что корзинка подпрыгнула. — Вы хотели, чтоб я следила за Хортицей, — я следила! Вы велели передать ей письмо — передала! Велели запустить мышь — запустила! Я делаю все, что вы велели, а взамен? Вы обещали, я буду красавица! Обещали познакомить со всякими крутыми! Обещали первое место! Клип! Где мой кастинг? Где моя «Фабрика звезд»?

— Значит, девочка Лада… — хриплый голос наполнился угрозой. — Ты хочешь, чтоб мы выполнили свою часть уговора?

— Да! — выпалила Лада. — Мне надоело! Вы обещали! Я хочу!

«Нет! — хотела заорать Хортица. — Замолчи! Или говори что хочешь, только не требуй исполнения договора! Откажись!»

Но из собачьей глотки вырвался только невнятный скулеж.

— Хочешь — получишь! — еще более угрожающе пообещал голос, и лежащий в корзине заяц вскочил.

Хортица поняла, с кем разговаривала Лада и… чем этот разговор ей грозит! Но единственное, что Хортица могла сделать, — кубарем слететь с крыши и спрятаться под прикрытием дома. Заяц в Ладиной комнате сиганул к железной форсунке допотопного газового отопления, лапой дернул задвижку… и нырнул прямо в черный провал. В трубе бабахнуло. В колпак трубы ударил сноп разноцветных искр, колпак свернуло, и он с грохотом запрыгал по крыше. Из трубы вылетело что-то вроде раскаленного снаряда и, волоча за собой пылающий хвост, пронеслось сквозь темное небо. В ту же секунду свист раздался снова — пылающий метеор прочертил небо в обратном направлении и с грохотом канул в трубу. Форсунка распахнулась — кто-то черный, дымящийся выкатился на пол комнаты, вскочил…

«Черт!» — мысленно охнула Хортица.

— На! — черт сунул Ладе пестрый ворох. — Надевай! И поехали с крутыми знакомиться! — с явной насмешкой сказал он.

— Платье… — расправляя пестрый ворох на пальцах, ахнула Лада. — С разрезом! Я буду петь! — Она подпрыгнула и, кажется, собиралась кинуться черному на шею. Она совсем не замечала глумливой усмешки, блуждающей на темных, как у собаки, губах.

Хортица поняла — все! «Чтоб ты пропала, дура безголосая! Да ты и так пропала…» Хортица заполошно хлопнула крыльями — она не готова, у нее нет плана, она не решила, что именно делать, не посоветовалась с ребятами… Но не могла же она позволить, чтоб ее соседку уволокли прямо у нее на глазах! Хортица ухватила пастью брошенную на крыше летучую мышь… и с размаху швырнула тушку в стекло.

— Мышь вернулась, за окном бьется! — радостно вскрикнул черт, кинулся к окну и рванул створку.

Подошвы тяжелых ботинок врезались ему в челюсть, и в башке у него что-то взорвалось. В грохоте этого взрыва в окно гимнастическим прыжком сиганула черноволосая девочка.

— Так я и знала! — хищно пригибаясь и ощетиниваясь когтями на кончиках пальцев, выдохнула Ирка.

Держась за голову, черт поднялся. Только сейчас Ирка смогла его толком разглядеть. Из курчавой, как у негра, шевелюры торчала парочка аккуратных острых рожек. Вытянутую морду покрывала короткая гладкая шерстка, растянутые в усмешке темные губы приоткрывали мелкие, как у пекинеса, острые зубки, а из-под длинных, совсем девичьих ресниц глядели маленькие пронзительные глазки злого старика. Но при всем том тварь казалась странно обаятельной. И одет он был с небрежной элегантностью — в темно-серые брюки и классический английский блейзер, из-под которого выглядывал экстравагантно подбритый гибкий хвост.

— Мамун! — с ненавистью процедила Ирка.

— Ведьма! — ответил черт. И не отрывая глаз от Ирки, мелкими, почти незаметными шажками двинулся к печной форсунке.