Гость внутри

– Подходит мальчик к папе, – провозгласила актриса во всеуслышание. – Говорит: «Пап, а проститутки бывают?» А папа ему: «Да, сынок, это фантастика».

Публика поддержала шутку радостным хохотом, а Наталья повернулась к Беляеву и, окинув его оценивающим взглядом, сообщила:

– Алексей Беляев. Прошу любить и жаловать, леди энд их бойфренды.

Леша скрипнул зубами, но, кажется, обидного намека никто, кроме него, не услышал.

– А мы тут философствуем, – радостно сообщила актриса.

– В чем суть вопроса? – вежливо поинтересовался Леша.

– Добро и зло. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? – процитировала актриса.

– Я не буду с тобой спорить, старый софист, – парировал Беляев.

Актриса кинула на Алексея недобрый взгляд, видимо, по ушам ей резануло слово «старый». Беляев усмехнулся, насколько же все-таки закомплексован этот, казалось бы, развязный человек.

– Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул: ты глуп[2], – ядовито ответила Наташа.

– Тогда я удалюсь, с вашего позволения, – ехидно ухмыльнулся Леша.

– Конечно, – пожала плечами актриса. – Но только сперва мне интересно твое мнение.

– Мое мнение по поводу добра?

– И зла, – поддакнула рыженькая девушка, что стояла рядом и наблюдала за перепалкой.

– Хорошо. – Беляев вытащил сигареты, какой-то парень из Наташиного окружения предложил зажигалку. Леша затянулся. – Добро и зло – категории относительные, как и все в этом мире. Нельзя делать только добро, потому что-то, что добро для одного, – зло для другого. И наоборот, причиняя кому-то зло, ты делаешь что-то доброе для кого-то стороннего. Люди не задумываются об этом. Даже ваши философские диспуты на тему лишь пустое словоблудие. Вы не думаете о том, что говорите. А между тем так оно и есть. Люди упрощают, пытаются разделить мир на черное и белое, хорошее и плохое, моральное и аморальное, сильное и слабое. Некоторые интуитивно в разговоре о черном и белом вспоминают серое. Но это лишь интуитивно, неосознанно. Мир как подкинутая монета. Одна сторона белая, другая черная. Монета падает, черное и белое сливаются в серое. Так видно со стороны, но это видимость. А на самом деле черное и белое просто с неимоверной скоростью меняются местами. Только и всего.

– Интересная концепция, – подал голос мужик в кожаных штанах и с серьгой в ноздре. – А как вы относитесь к мысли о том, что добро должно быть с кулаками?

– Добро должно быть с кулаками, – развеселилась актриса. – И во-о-от с таким хреном!

– Никак, – пожал плечами Леша. – Расхожая истина. Истину берем в кавычки. Кто-то умный ляпнул не подумав, множество дураков повторяет.

– По-твоему, в этом нет смысла? – заинтересовалась актриса.

– Смысл есть во всем, даже в том, в чем его нет, – отмахнулся Алексей.

– Не понял, – выпучился мужик с серьгой в ноздре.

– Смысл есть там, где есть человек, – объяснил свою позицию Леша. – Потому как человеку хочется все осмыслить. Природа у него такая. Вот я смотрю на вас и думаю, что значит серьга в ноздре.

– Выпендривается, – рассмеялась рыжая девушка.

– На ушах место кончилось, – оценила актриса, оглядев уши мужика, что подверглись жесточайшему пирсингу.

– Лариска, Наташка! – взревел мужик, но моментально успокоился, поглядел на Алексея. – Просто мне так по кайфу.

– Вот, – кивнул Беляев. – А я пытаюсь осмыслить. И они попытались, как смогли, конечно. Смысла нет, а мы его ищем.

Актриса улыбнулась, несколько раз демонстративно хлопнула в ладоши:

– Браво, душка. Немного банально, но в целом хорошо. Должен быть кто-то, кто говорит, не стесняется говорить банальности. На их фоне все остальное выглядит по-другому. Все эти монеты, черное-белое, серое. Молодец. Просто и дешево. Не стоит, правда, забывать, что монета иногда становится на ребро. Ты об этом знать не можешь, но все равно молодец.

– Допрос окончен? – поинтересовался Беляев небрежно. – Тогда я пошел. Коньячку хочется хорошего.

Наталья ничего не ответила, только немного удивленно подняла бровь…

Коньячок и впрямь оказался хороший. Кроме всего прочего, народу в баре почти не было, а те, кто сидел, облюбовали дальние столики, так что Беляев торчал за стойкой и упивался коньяком и гордым одиночеством. Впрочем, одиночество его вскорости было нарушено.

– К тебе можно? – приветливо поинтересовался молодой женский голос.

Леша повернулся. В двух шагах от него стояла та самая рыженькая девушка, что только-только «философствовала о добре и зле».

– Пожалуйста, – кивнул Алексей.

Девочка вскарабкалась на высокий стул, улыбнулась бармену. Тот зарделся, спросил вежливо:

– Что вам?

– То же самое, что и молодому человеку.