Гость внутри

– Понял. – Яловегин налил водки и выпил одним большим глотком. – И чего?

– А то, что я, получается, здоровый, просто у меня сознаний много. И они все разные. Совсем разные.

– А убегать зачем? Из стремления к правде?

– Нет. Мне твоя правда шла и ехала лесом. Меня убить хотят.

– Кому ты к черту сдался? – Яловегин смеется, но получается невесело. Чертик, что у него над головой, тоже как-то грустно оскалился.

– Не знаю. Я теперь вот сильно жалею, что тогда Сашку не слушал. Он знал. Точно знал. И сейчас знает. Но не говорит. Хотя, может быть, это и к лучшему. Понимаешь, я как ключ и как замок. Как дверь. Вот и Сашка был ключ. Он открыл ящик, и оттуда вышло нечто. Долго искало выход и нашло. Я не знаю зачем и почему… Не знаю. Но теперь это нечто хочет идти дальше. А я ему мешаю. Я дверь.

– Куда?

– Откуда мне знать, может, в сортир! – разозлился я.

– Ну, в сортир так в сортир, – примирительно пробормотал Яловегин, снова наливая водку в стаканы. – Может, нечту в сортир приперло. Ты чего не пьешь?

– Я пью…

Водка была холодной.

– Но вот ты мне скажи, зачем тебя убивать? Ну, дверь там, ключ, это я понимаю. Сортир, не сортир… А убивать зачем?

– Если б я знал. Иначе, может быть, ключ не работает. Ключ – это кровь, может быть… Кровь. Моя.

– Ключ к тебе?

– Наверное.

– Шикарно. Но психушка тут при чем?

– А меня там убить хотели. После того как открылась дверь.

– Какая дверь?

– Да не знаю я, не знаю. Я просто видел, ну, ты же помнишь, я видеть стал ерунду всякую, собственно, потому я в больницу и загремел.

– Загремел ты не поэтому, насколько я знаю.

– Откуда ты знаешь?

– Справки наводил. У меня дилер пропал, а я не знаю куда и почему. Выяснил. Да. – Яловегин подвинул ко мне стакан с новой порцией. – Ты пей, пей.

– Хоть кто-то обо мне озаботился, – пробормотал я. Кажется, мне действительно было приятно, что Виталик интересовался моей судьбой, даже если только из меркантильных соображений.

– Так что там про дверь?

– Я видел открытую дверь.

– Куда?

– Ты лучше спроси откуда. Куда понятно. А вот откуда… Да не важно все это. Я тебе с таким видом объясняю, будто сам понимаю. Ни хрена я не понимаю! Дверь, а за ней чернота! И все! Понимаешь? А потом наш санитар рубит в капусту всю ночную смену. В мясо. В фарш. Вместе с невестой своей.

– В смысле на пару?

– Нет. В смысле до кучи.

Яловегин хмыкнул.

– Что ты фыркаешь?! Я едва в окно выскочить успел. Там баня кровавая была… Ты мне не веришь?

– Почему не верю? Очень даже верю. Я ведь слышал про это.

– Слышал?

– Ну, еще бы! Скандал, между прочим, крупный. Я только с тобой не связал. Не до того было. А вот теперь все на свои места становится.

– На какие места?

– На свои. Тобой интересовались у меня. Крупные люди интересовались. Приблизительно полгода назад. К тому моменту я про тебя уже и забыл.

– Расскажи поподробней.

– Ради бога. – Он снова потянулся за бутылкой, но остановился. – Пить водку просто так скучно. Но ведь иначе это делать невозможно. Правда?

Я молчал. Мне казалось, что он вот-вот скажет что-то важное, отвлекаться не хотелось. Водка так водка, пить так пить. Какая разница как?

– Приблизительно полгода назад ко мне пришел Михалыч. Крупный дядька, ты его не знаешь, не по рангу вроде. Пришел лично, что само по себе удивительно до крайности. Я, скажу тебе честно, слегка струхнул. Такой человек просто так… В общем, приготовился я к крупным неприятностям.

– И чего?

– Как оказалось, ничего. Михалыч, очень вежливо так, поинтересовался у меня о делах. Как жизнь, мол.

Мне от его вежливости плакать хотелось. Мы все под ним ходим, под Михалычем. Если он скажет «Упасть-отжаться», то пол-Питера будет отжиматься, можешь мне поверить. И вот он сидит у меня и базарит за жизнь.

– А потом?

– А потом он так у меня спрашивает, работал, мол, у тебя человечек один. Ну, думаю, все, вот он, край. Кто-то из моих прокололся. Но, опять же, насколько надо было облажаться, чтобы Михалыч на разбор полетов приехал. Странно. А оказалось, он тобой интересовался. Вот, говорит, такой-то у тебя работал. Я отвечал, работал. Случилось, мол, что? А он мне меланхолично так отвечает: нет, ничего не случилось. Просто ищут его большие люди. Тут у меня в голове совсем помутилось, потому что представить себе человека большего, чем Михалыч, в этом деле мне было трудно. Да еще так, чтобы этот «большой» сильно интересовался дилером из психушки. – Яловегин замолчал, тоскливо разглядывая носки своих ботинок.

– Дальше?

– Что? – Виталик вздрогнул, как проснулся.

– Дальше что было? – Меня раздражала его манера цедить в час по чайной ложке.

– Не поверишь. Я соврал. Сказал, что ничего про тебя не знаю. Сказал, что, по слухам, ты вены себе перерезал и ласты склеил. Как дернуло меня что-то. Представляешь, сам даже поверил в то, что сказал. Говорю, что, мол, долгов за тобой не было. Пропал, мол. И все. Не знаю, поверил Михалыч или нет. Но покивал так значительно, еще побазарил ни о чем и уехал. Я тогда неделю из дома не выходил. Трясся со страху.

– Так, а при чем тут скандал и все, что становится на свои места?

– Что? – Яловегин непонимающе прищурился.