Гостья из прошлого

– Максимус со мной полетит, он знает Аласкара и его слабые места, может подсказать что-то важное. А про Станислава надо подумать. Вроде, он некоторое время участвовал в экспедициях во внешний космос, имел контакт с негуманоидами. Возможно, будет толк с такой поездки. Но у него военно-транспортный крейсер, мы не можем рисковать им, эти корабли нужны нам на передовой.

– Перепрограммировать нейрошунт? – предложила Арита. – Я могу это сделать. Невидимка маневренная, быстрая, они обернутся в кратчайшие сроки, и мы сможем уже понимать, ждать нам подмогу или нет.

Император задумался, повернув голову и глядя в окно. В способностях дочери он нисколько не сомневался, но ни разу на его памяти капитанам не перепрограммировали шунты. Чем это может грозить? Не станет ли он потом овощем от такого вмешательства в мозг? С другой стороны, если это не было доступным ранее, то не значит, что так осталось и сейчас. Он просто был не в курсе таких специфических новостей.

Словно уловив сомнения отца, Арита сказала:

– Я уже пробовала это…

– Что? – вскинул он на дочь глаза, с удивлением подмечая серьезное выражение лица девушки.

– Ну, были у меня люди, которые по окончании академии поняли, что хотят водить не транспортники, а штурмовики, например. И сейчас, когда началась эта заварушка, несколько капитанов пожелали того же, – пожала плечами принцесса, отводя глаза. – Просто это не широко распространено, и тебе еще не докладывали. Хотя я собиралась сама это сделать, ждала подходящий момент. Вот, дождалась.

Она давно занималась изучением мозга, и периодически ее привлекали к решению сложных задач в нейроинституте. Вообще, Арита мечтала быть простой девушкой, не императорской дочкой, чтобы иметь возможность целиком и полностью посвятить себя науке. Очень ее манили тайны, скрытые за черепной коробкой. Она бы и сама с великим удовольствием пообщалась с загадочными жителями Стеллариума, но понимала, что отец никогда этого не допустит. К сожалению. Был бы у него сын, или еще одна дочь, то можно было бы передать им свои права наследной принцессы, но после смерти матери император так и не женился… Поэтому Арите приходилось держать в узде свои желания и работать в собственной лаборатории, где возможности были несколько ограничены. Еще и предательница Асиет украла некоторые разработки, пришлось восстанавливать записи по памяти, но часть исследований все равно оказалась утеряна. Эта мысль не давала девушке покоя, хотелось поквитаться с наглой воровкой.

– В тебе скрыты великие таланты! – внезапно криво усмехнулся император Дюран. – Я понимаю, что наука привлекает тебя больше, чем империя, но уж как есть. Предлагаешь перекодировать нейрошунт младшего Рекордана и отправить его на Стеллариум?

– Да! – кивнула девушка, выдержав тяжелый взгляд отца. – И мою подопечную с ним можно. Там у себя во времени она работала в одной компании, которая тоже периодически вела переговоры. Возможно, эти двое смогут объединить силы и суметь убедить стеллариумцев нам помочь.

– Лишь бы не настроить их против нас, – пробурчал Кедрис, вздыхая.

За окном слышался шум моря, легкий бриз теребил тяжелые бархатные портьеры, казалось, что никакой войны и нет. Но внутри императора засело тяжкое чувство, он переживал за подданных, за молодых людей, которые гибли сейчас на границе в нелепой войне, развязанной сыном старого друга. И самое ужасное, что никак было этого не избежать. Галлорум нужен им для передвижения, и более того – он находится на их территории большей частью, поэтому защищать границы они будут до конца.

– Хорошо! – резко поднялся император на ноги, отодвигая скрипнувший стул. – Займись этим. Я знаю, что Станислав улетел с партией людей к Амадее, как только вернется, сразу перенастрой шунт, а затем пусть отправляются к Стеллариуму. В невидимке хватит места для троих, но пусть летят вдвоем, людей не хватает. Если заметят что-то подозрительное, то не нужно выходить на переговоры.

– Я все поняла, пап, – Арита тоже встала. – Будем на связи. Ты тоже там… береги себя!

Качнувшись вперед, она обняла императора за шею, ткнувшись носом в ключицу и вздохнула. Единственный ее родной человек. Ингвар – это другое, это не кровная родня, а папа может быть только один, и ближе него у нее не было никого. Маму она плохо помнила, все время рядом с принцессой был отец, ставший для нее самым близким человеком.

Сердце предательски сжалось от нехорошего предчувствия, но принцесса запретила себе думать о страшном. Отстранившись от мужчины, она коротко кивнула ему.

– Давай, пап, удачи тебе!

Император коснулся лба дочери губами, прижал ее напоследок и твердым шагом вышел из кабинета.

******