Гостья из прошлого. Часть 2 (СИ)

Пару секунд братья смотрят друг на друга, прежде чем старший Майклсон подходит к плачущей жене, которая сидит на краешке низкого дивана рядом с Гвен. Алин мягко касается маленьких ножек, и изо всех сил сжимает губы, не позволяя истерике, которую ведьма едва сдерживает, окончательно накрыть ее.

Прошло уже больше двух часов, а Гвендолин так и не пришла в себя. Только нежные щечки становятся с каждой минутой все бледнее, а дыхание реже. Жизнь едва теплится в маленьком теле, и самое страшное, что Алин не имеет ни малейшего понятия о том, как помочь дочери. Она вдоль и поперед исследовала чертов кулон, в надежде понять, какое заклинание на него наложено, но не продвинулась и на дюйм вперед.

Не говоря ни слова, Элайджа сжимает дрожащее плечо, и ведьма поднимает на него полные слез раскосые глаза.

— Это я виновата, — шепчет она, всхлипывая, — я должна была почувствовать магию…

— Во всем произошедшем виновата только одна… — запинается вампир, собирая пальцами дорожки слез с бледных щек жены, — и это совсем не ты, кошечка. Я…

Элайджа не успевает договорить, потому что в кабинет Кэролайн врываются Давина и Кол, и юная ведьма мгновенно оказывается рядом с Гвендолин. Не обращая внимания на свое белое платье, она опускается прямо на пол, и тонкие ладони касаются детских щечек. В комнате воцаряется полная тишина, прежде чем ее нарушает тихий голос Давины.

— Это заклятье не снять.

Лицо Алин бледнеет так, что она становится похожей на труп, пухлые губы шепчут что-то бессвязное, и Элайджа поднимает на Клер полный боли взгляд.

— Ты … уверена?

— Да, — кивает Давина, — но есть один… один вариант…

— Говори! — почти хором выкрикивают Майклсоны, и взгляды всех присутствующих сосредотачиваются на нерешительно кусающей свои пухлые губы ведьме.

— Кулон питает магия прежнего владельца, теоретически… если его… ее… не станет…

— Хоть одна хорошая новость! — восклицает Кол, — убьем чертову суку!

— Ее еще нужно найти, — выдыхает Алин, немного успокаиваясь.

— И я знаю, кто нам поможет, — цедит Кэролайн, протягивая ведьме телефон, — звони Сальваторе.

— Точно! Молодец, куколка! — хищно улыбается Клаус, — я давно хотел свернуть шею этому мерзкому ублюдку.

— Я не верю, что…- начинает было Алин, но в следующий миг происходит то, что заставляет ведьму ошеломленно замереть.

— Не нужно защищать меня, зеленоглазка, — криво улыбаясь, говорить Деймон, стоящий на пороге наполненной Майклосонами комнаты, — ты все же слишком добра…

Элайджа оказывается рядом с ним так быстро, что все остальные не успевают даже моргнуть. Сильные пальцы сжимают шею вампира, лицо которого начинает сереть, но в этот миг Алин тянет мужа на себя, заставляя его ослабить хватку.

— Прошу, Элайджа, — молит она, — он поможет нам спасти Гвендолин.

— Послушай жену, — хрипит Деймон, и Майклсон отпускает его, не сводя с лица синеглазого вампира тяжелого взгляда.

— Если ты надеешься, что сможешь с ее помощью уцелеть, то жестоко ошибаешься, Сальваторе, — голос Элайджи едва слышен от гнева, — меня тебе не обмануть. Не сомневаюсь, что ты был в курсе планов Кетрин.

Деймон потирает шею, и его синие глаза неотрывно смотрят на недвижимое тело, лежащее на диване. Гвендолин выглядит такой маленькой и беззащитной, что у вампира перехватывает дыхание. Он переводит взгляд на Алин, лицо которое совсем мокрое от слез, и сам не узнает свой глухой голос, срывающийся с пересохших губ.

— Я не думал, что она пойдет так… так далеко… Поверь, зеленоглазка, я бы…

— Оставь, — хмурится ведьма, прерывая его, — просто скажи, где она.

Деймон молчит, щуря синие глаза, и Алин не выдерживает, подбегает к нему, стискивает дрожащими пальцами края ворота его кожаной куртки.

— Говори! Немедленно!

Ее всю трусит, и Элайджа мгновенно оказывается рядом с женой, которая уже близка к истерике.

— Тише, милая, — ласково шепчет он, отрывая ее от Сальваторе, и последний поднимает на ведьму полные тоски глаза, наблюдая за тем, как она прижимается к груди мужа, который гладит ладонью смоляные локоны, притягивая Алин к себе.

— Я не знаю, где она, — наконец произносит Деймон, — и мне она не ответит. Но вот тебе…

И он красноречиво смотрит на старшего Майклсона.

— Кто-нибудь объяснит мне, что вообще происходит? — взрывается Кол, — что нужно этой стерве Пирс? И причем здесь Сальваторе?

Взгляды всех присутствующих сосредотачиваются на Деймоне, губы которого растягивает кривая улыбка. На несколько секунд в комнате воцаряется полная тишина, пока синеглазый вампир не может найти в себе силы, чтобы ответить на интересующий всех вопрос. Он смотрит на Алин, и на короткое мгновение их взгляды пересекаются. Синие глаза полны сожаления, а в зеленых — только боль. И тогда Деймон решается.

— Пирс хотела вернуть тебя, — говорит он, указывая на Элайджу, — но на дне рождении Гвендолин все пошло… мягко говоря… не по ее плану. Это привело Кетрин в ярость. Я не знал, что она поменяла медальон, клянусь. Не думал, что она пойдет на такое.

— Но зачем ты помогал ей? — расширяет глаза Кэролайн.