Гостья из прошлого. Часть 2 (СИ)

Гвендолин заканчивает свое выступление, и зал взрывается аплодисментами. Элайджа и Клаус хлопают громче всех, но после того, как малышка уходит со сцены, братья не сговариваясь поворачиваются к Ребекке и Деймону.

— Какого черта ты все-таки сюда приперлась, Бекс, — обманчиво мягко выговаривает гибрид, щуря глаза, — еще и с этим…

— А что вы имеете против Деймона? — вспыхивает Ребекка, поворачиваясь к Сальваторе, — он — мой парень!

— Твой, с позволения сказать, парень принимал непосредственное участие в сговоре против нашей семьи, — цедит Элайджа, сверля синеглазого вампира тяжелым взглядом.

— Не говоря уже о том, что он никак не перестанет волочиться за нашей невесткой, — добавляет Клаус, красноречиво кивая на Алин, — что, не ожидала, сестренка?

Ребекка переводит взгляд на Деймона, который только закатывает глаза, обреченно качая головой.

— Это — правда? — шипит она.

— Не совсем, — выдавливает из себя Сальваторе, кривя губы, — и к тому, что было между нами это не имеет никакого отношения. Знай я, что ты Майклсон, на пушечный выстрел к тебе не приблизился бы…

— Потому что хочешь ее? — переводит взгляд на Алин Первородная.

— Да причем тут вообще зеленоглазка! — взрывается Деймон, и в следующий миг Элайджа вихрем оказывается с ним рядом, сжимая горло вампира сильными пальцами.

— Не смей ее так называть, — едва слышным от ярости голосом выговаривает он, — иначе клянусь, я оторву твою чертову голову.

— Элайджа, прошу! — тянет его к себе Алин, лицо которой пылает под полным ненависти взглядом Ребекки, — не забывай, где мы!

— Послушай свою маленькую шлюшку, — срываются с дрожащих губ Первородной полные горечи слова, и на мгновение все замолкают.

Рука Элайджи разжимается, выпуская из стальной хватки шею Деймона, который откидывается на спинку стула, жадно глотая воздух, и он делает шаг в сторону сестры. Темные глаза светятся ледяной яростью, и Ребекка кусает губы, жалея о том, что сорвалось с ее языка в порыве злобы.

Она, конечно же, не считает Алин шлюхой, и поведение ведьмы не дает и малейшего повода усомнится в ее верности Элайджи, но чертова ревность, не столько к брату, сколько к Деймону, застилает глаза, оставляя за собой лишь желание причинить боль той, что безо всяких усилий желанна именно тем, кто так дорог Первородной.

— Немедленно извинись перед моей женой, — наконец нарушает тишину холодный голос старшего Майклсона, и темные глаза которого неотрывно смотрят прямо в голубые глаза сестры, постепенно наполняющиеся слезами.

Ребекка гордо держит голову, не отводя взгляд, и только Алин, кажется, понимает скольких усилий это нарочитое спокойствие стоит Первородной, пальцы которой едва заметно дрожат.

— Элайджа, прошу, не нужно, — шепчет ведьма, подходя к мужу вплотную, — твоя сестра не хотела…

— Я не нуждаюсь в твоей защите, — щурит глаза Ребекка, отступая на шаг.

Ее плечи дрожат, и в этот миг Первородная чувствует, как на них опускаются сильные мужские ладони.

— Я думаю, нам лучше уйти, лапуля, — хрипло тянет Деймон, склоняясь к ее уху, — как видишь, твоя семья не в восторге от нашей дружбы…

— Вот только ты не вмешивайся, Сальваторе, — закипает Клаус, становясь рядом с братом, — ведьма удержала Элайджу, но вот со мной ей не справиться. Убирайся, пока цел! Это семейные дела и тебя они не касаются.

— Боюсь, что мы сейчас говорим о разных семьях, — с горечью выговаривает Ребекка и переводит взгляд на Алин.

Она словно хочет что-то сказать, но никак не может подобрать слов. Разочарование в глазах Элайджи словно глоток настоя вербены разъедает ее изнутри. Но остатки клокочущей в груди гордости не позволяют Первородной признать свои ошибки.

В зале воцаряется полная тишина, и сидящие с ними рядом родители не сводят настороженных взглядом с Майклсонов, чья история хорошо известна каждому в этой комнате. Ребекка вздыхает, и, не говоря больше ни слова, идет прямо к выходу. В полной тишине она подходит к двери, которая распахивается перед ней, прежде чем изящная ладонь успевает коснуться массивной ручки. Первородная поднимает глаза и видит ленивую улыбку Деймона.

— Думаю, сейчас самое время для бурбона.

Ребекка шагает вперед, переступая порог и, уже стоя на крыльце, начинает смеяться. Сначала тихо, а потом все громче и громче, пока стоящий с ней рядом синеглазый вампир не притягивает ее к себе, обнимая трясущиеся женские плечи. Не говоря ни слова, Деймон пристально смотрит в голубые глаза, полные боли, которые выделяются на кривящемся от истеричного хохота красивом лице. Первородная замирает под его взглядом, пытаясь выровнять дыхание. Она хочет что-то сказать, но в этот миг ее приоткрытый рот накрывают нетерпеливые губы.

И терзающая ее боль на мгновение отступает.

========== Часть 40 ==========

— Тебе понравилось мое выступление, папочка?