Гостья Озерного Дома (СИ)

— Так вот, — продолжал мальчик, — она носится со своими шавками, как домофей с веником, и каждое утро самолично выводит на променад. А позавчера утром вдруг зовет меня и говорит своим гнусавым голосом: Вакки, дружочек, выведи моих крошек! А сама добавляет, мол, нездоровится… Будто я слепой, не вижу, как она лицо платочком прикрывает! Ясный перец, получила от герцога кренделей! Они же миром никак жить не могут, то он ее поколотит, то она его!

Скворцова пропустила мимо ушей интимные подробности семейной жизни родовитой четы, однако торопить рассказчика не стала, всем своим видом выражая заинтересованность.

— И мне, ваше королевское высочество, пришлось тащить за собой свору мелких, противных, лысых шавок! А они такие злющие, норовят цапнуть за ногу! Я увел их в парк, между прочим, семь штук. И следил, чтобы поводки от шлеек не перепутались. Тут одна, самая мелкая, самая гадкая, ка-а-ак сорвется! Ка-а-ак помчится! — Паж выпучил глаза от возмущения. — И ну в кусты! Я отвел остальных псин в покои герцогини, а потом пошел искать, иначе попало бы мне.

Будущий эльд Ваккиер перевел дух, и было заметно, что он силится ничего не упустить, а между тем язык так и норовил опередить мысли, как у многих в его возрасте.

— Я пошел обратно, ваше королевское высочество, полчаса звал: да искал, да все попусту. Думаю, закатит мне герцогиня оплеуху… Она добрая, но за своих левреток и герцогу уши открутит, не то что мне… и вдруг- удача! — слышу тявканье! Эта мелкая лысая козявка забилась под куст шиповника, где я ее и нашел. Укусила!

Паж гордо предъявил правую ладошку, перевязанную платком отнюдь не первой свежести, и продолжил уже спокойнее:

— И тут я слышу шум, голоса, смех там, мужской и женский тоже…

— Женский?! — Воскликнула Марина. Недавние предположения подтверждались. — Ты уверен?

— Да обрасти мне бородавками, ваше королевское высочество! Я застрял в этом колючем кусте вместе с левреткой! Пока вылезал, дамы ушли! Это точно были дамы, а не серветки, так шуршат только дорогие платья с накрахмаленными нижними юбками!

Герцогиня так же шуршит. Потом я высунулся из шиповника, смотрю — там трое почти взрослых парней, лет так по пятнадцать — семнадцать… А вели себя, как деревенщины, шумели, толкали друг друга. Думаю, навесят мне пенделей и карманы вывернут запросто, заберут всю мелочь. Так и остался в кустах вместе с гадкой собачонкой… Одного из этих парней начало тошнить, лицо зеленое, глаза жуткие, и весь дергается, как припадочный… Остальные его уговаривали перетерпеть.

— Так, и что там дальше?

— Дальше, — мальчик так увлекся, что забыл прибавить титул собеседника, — совсем чуть-чуть. Они ушли, а проклятая суч…ох, простите, собачонка, опять вырвалась. Я — за ней, а рядом корзина оказалась, скатерть, огрызки там всякие, бутылки пустые…Собака ведь может слопать, что угодно, а я отвечай! Я ее хвать под мышку, и хотел уже возвращаться, но увидел такую славную штучку…

«Штучка» оказалась маленькой, очень хрупкой на вид колбочкой из матового стекла с ярко-синими включениями. Колбочка была закрыта стеклянной пробкой, а на донышке едва просматривался тусклый золотистый штемпель: ящерка в окружении веточек и листьев, кусающая свой хвост. Клеймо изготовителя или герб?.. Может, алхимический символ? Печать мага?.. Тогда Тавель, наверное, знает, чья..

Маленький паж теребил в руках свой берет, глаза возбужденно блестели.

— Как только я узрел штуковину, сразу решил: подарю младшей дочери герцогского садовника! Она же такая задавака, даже ножки не хочет показать! А после подумал, что она дуреха, и ничего в таких чудесных вещах не смыслит. Скорее уж девчонка покажет мне ножки за флакончик душистого масла, и для дела сего мне надо продать находку. Ну, разве я не прав? Вы понимаете меня, ваше королевское высочество, как мужчина мужчину?

«Нет, малыш, в моем лице ты точно не найдешь союзника. Мне и в лагере хватает вас, мелких пакостников, вечно подглядываете за девчонками в раздевалке!» — мысленно возмутилась воспитательница из «Ветерка». Вслух она сказала как можно строже:

— А не слишком ли ты юн, чтобы разглядывать девчачьи коленки?

Ваккиер, гордо выпрямившись, надул свои пухлые щечки.

— Мне уже одиннадцать с половиной, ваше королевское высочество!

Стараясь не засмеяться, Марина кивнула в знак согласия:

— О, если так, то я умолкаю. Ты рассказал мне все?

— Почти. Когда случилась беда, я понял, что дело нечисто… Надумал оставить штуковину у себя. Говорят, будто вещи покойников и… это… ну, тех, кто их упокоил, приносят удачу. — Без тени сомнения в голосе сказал паж. — Я плохо сделал?

— Нет, но запомни, малыш: вещи, найденные на месте убийства, приносят вовсе не удачу. Они могут навлечь беду на того, кто их нашел. Их называют «улики».