Гостья Озерного Дома (СИ)

Кружевные манжеты, обрамляющие худые, но крупные кисти рук полицейского, чуть заметно дрогнули. Или то была игра теней?..

— У вас есть соображения или сведения, ваше высочество?

— Покамест, нет. Но, возможно, они появятся, если вы дозволите мне ознакомиться с протоколами опроса свидетелей.

— Но, ваше высочество, все материалы отмечены королевской печатью… Доступ к ним закрыт.

«Вот тебе и раз! Выходит, убийца и правда кто-то из своих, раз засекретили». Марина быстро нашла, что возразить. У нее действительно была очень хорошая память, и она быстро взвесила в уме возможности члена королевской семьи.

— Согласен. Однако правила не запрещают членам королевской фамилии знакомиться с любыми полицейскими отчетами, кроме тех, на которые ее величество наложила особый запрет.

Эльд Конри пожал плечами, но упираться не стал. Он открыл сейф и вынул оттуда не слишком толстую кожаную папку с завязками.

— Вот, ваше высочество. Тем не менее, вынужден просить вас не выносить важные бумаги из пределов моей канцелярии. Вы можете пройти в комнату напротив: и там спокойно работать с бумагами. Делать выписки тоже можете, там есть письменный прибор. Вас никто не потревожит.

Поблагодарив не слишком любезным тоном, и чувствуя на затылке пытливый взгляд сыщика, Марина вышла, куда ей было предложено. Комната напротив очень напоминала зал совещаний, и, вероятно, таковым и являлась. В центре просторного зала стоял длинный прямоугольный стол на витиеватых ножках, а по бокам от него шел ряд одинаковых стульев с мягкими сиденьями — рассчитанных на долгие «заседанки». Стены зала, обитые бархатом оливкового цвета, были украшены доспехами, оружием и гобеленами на военную тематику.

Устроившись так, чтобы из окна падал максимум света (что было не так уж просто, поскольку три четверти стрельчатых окон заросли плющом со стороны сада), девушка с нетерпением раскрыла папку. Там лежали несколько тонких папочек из плотного картона, действительно, отмеченных королевской печатью. Наспех пробежав глазами содержание первой папки, Марина чуть не взвыла с досады! Перед ней лежал вовсе не протокол расследования, а какой-то скверно написанный детективный роман, который сочиняла дюжина разных авторов, и каждый словно бы старался вложить в свой труд драматизма, да побольше… Факты были изложены сбивчиво, путано, а имена свидетелей попросту отсутствовали! Их заменяли обезличенные: «прислуга», «гвардеец», «некая ллид», «фрейлина»! Специально, что ли?.. Или есть другие протоколы, более грамотные, но секретные?.. Пришлось гостье из двадцать первого века признать, что сериалы про разбитые фонари, сентиментальных теток — следователей и умнейших полицейских собак тут явно не снимают..

Несмотря на плачевное состояние отчетов, Марине удалось составить для себя картину печальных событий. Первое убийство — убийство ректора — пытались «списать» на Тавеля. Любопытно, что следующей жертвой пала фрейлина королевы, которая при первом расследовании была свидетельницей защиты и горячо утверждала, что маг провел злополучный вечер в ее салоне, развлекая высокочтимую публику «всякими штуками». Фрейлина обеспечила старику алиби, и, возможно, ей за это отплатил убийца?.. Двое отравленных слуг могли стать свидетелями злодеяния, или даже исполнителями, от них попросту избавились за ненадобностью. Если верить каракулям полицейских, то эти двое прислуживали за обедом, после коего фрейлине стало плохо, а потом женщины не стало вообще. За столом находились все сливки двора, элита… Таких на допросы не таскают, ибо неприкосновенны…

А вот учитель танцев принцессы, щеголь и вертопрах. Все знали, что Велирин терпеть его не могла, предпочитала танцам более спортивные занятия вроде верховой езды и фехтования. Ходили слухи, что в узком кругу танцор позволил себе непочтительное высказывание вроде: «У ее высочества грация, как у породистой кобылы! Хороша, бесспорно, но ноги все-таки четыре!». Принцесса могла обидеться, но за подобную болтовню не отправляют к праотцам безродного учителя на жаловании. Его выставляют вон без жалования, с отвратительными рекомендациями, и хорошо, если без тумаков. У ее высочества язык, словно из горчицы сделан; она бы попросту высмеяла беднягу так, что тот слопал бы свою шляпу с досады.

Граф Энрин. Граф незадолго да смерти откровенничал под пьяную лавочку с княгиней Габиель: случись-де «такое — этакое», он станет первым кандидатом на престол, так как является ближайшим кровным родственником покойного короля! А что могло случиться?! Если Энрин знал, что, и поэтому присоединился к своему покойному кровному родственнику?.. Его убили также, как фрейлину, отравили во время обеда. Там он и отдал концы, не дойдя до десерта. И опять — та же порфироносная компания вокруг. Те, от кого ответа не потребуешь. Только принца там не было, судя по содержанию документа…