Гостья Озерного Дома (СИ)

День был в меру теплым и солнечным. Прохладный ветерок нежно касался лица, птицы пели, и настроение у Марины мало — помалу наладилось. В лесу придворные быстро разделились на группки и парочки. Впереди слышался задорный голос принцессы, то и дело вызывающий взрывы смеха среди спутников. Марина резко чувствовала собственную отстраненность: с ней обменивались вежливыми фразами, почтительно улыбались, не забывали прибавлять «ваше высочество», но — не любили, и это ощущение напоминало навязчивую зубную боль. Должно быть, Мариен был не слишком счастлив…

Наконец всадники выехали на открытое пространство. Перед ними лежала красивейшая долина, озаряемая бликами озерных зеркал. Там и тут зеленели островки леса, издалека похожие на подушечки для иголок, а на горизонте протянулась темная лента незнакомой чащобы.

Ловчие уже поджидали охотников в сопровождении низкорослых, каштановой масти, собак. Велирин с высоты седла обратилась к главному егерю:

— Ну, как, Эльвел? Чем ты нас порадуешь?

— Готово, ваше высочество, — ответил тот, с достоинством кланяясь. — Собаки взяли след, и ждем только вас.

Видимо, Велирин послышался в этих словах намек на опоздание, потому что она порозовела и сморщила нос, явно смущенная.

— Спасибо, дружище. — Она повернулась и помахала свите рукой в алой перчатке. — Вперед, господа, и пусть лисы поберегут хвосты!

Раздались резкие свистки, и собаки рванули с места во всю прыть своих коротких лап. Беспорядочной рыжей волной они скатились с холма по направлению к ближайшему лесному островку. Следом поскакали всадники, подбадривая лошадей криками. Марине совсем не улыбалось смотреть на травлю бедных лисиц, поэтому она не торопила своего скакуна и оказалась в числе отставших. И если бы она была чуть более опытным наездником, то поняла, что с Утренним Призраком не все хорошо.

Жеребец вдруг начал упрямиться, фыркать, переступать копытами и подавать все признаки беспокойства. Он неожиданно остановился, и под насмешливые взгляды пролетавших мимо придворных начал мотать головой. «Может, ему что-то попало в глаз?» — Подумала всадница и уже хотела спешиться, как вдруг Утренний Призрак попятился и замер. Не зная, как себя вести, девушка легонько хлестнула его между ушей перчаткой… В последствии, уже наработав немалый опыт верховой езды, она с недоумением вспоминала, как ей вообще удалось удержаться в седле в тот день.

Мгновенно взбесившийся конь взвился на дыбы с диким ржанием, Марина только собралась закричать: «Помогите!», но язык словно примерз к зубам от страха. Она обхватила жеребца за шею и прижалась к нему всем телом, ощущая чудовищное напряжение мускулов животного. А животное между тем успокаиваться не собиралось. Призрак сделал огромный скачок, а затем стрелой понесся вниз с холма, обгоняя одного за другим всадников, изумленную принцессу верхом на Громе, и почти сразу-собак. Он устремился в открытое поле и через несколько томительных, и таких долгих секунд, пролетел мимо березовой рощицы.

Марина была ни жива, ни мертва от ужаса; ветер бил в лицо, выжимал слезы, перехватывал дыхание. Шляпа слетела где-то в полях, спина и колени ныли от напряжения но безумная скачка продолжалась уже около пятнадцати минут, не меньше. Никакие призывы на жеребца не действовали, а между тем впереди замаячила мрачная чаща, и взмыленный конь ринулся прямо туда.

Зажмурив глаза и наклонив голову, всадница как можно теснее прижалась корпусом к шее скакуна. Ветка больно хлестнула ее по плечу, потом еще и еще… Похоже, Утреннему Призраку тоже доставалось, потому что он стал постепенно замедлять бег, тяжело хрипя. Клочья пены падали наземь.

Вскоре конь остановился. Марина закашлялась, со стоном распрямила затекшую спину и с трудом разжала руки. Она неуклюже сползла на землю и села, — ватные ноги отказывались слушаться. Вдобавок ее мутило — то ли от бешеной скачки, то ли от стресса. Конь тоже выглядел не лучшим образом, он дрожал и фыркал. Где-то рядом слышался плеск ручья, но девушка смутно помнила, что вроде бы после такого пробега лошади нельзя давать пить ни в коем случае: и тем более — мыть. Поэтому она ограничилась тем, что обтерла шею и грудь жеребца несколькими пучками травы, и после этого (в полной уверенности, что так и надо!) — своим кружевным платочком. Едкий запах лошадиного пота, казалось, впитался в одежду намертво. Марина быстро отыскала ручей и с наслаждением умылась холодной водой. Скорее бы переодеться!

— Ну и помотал ты меня, приятель! — Сказала она, возвращаясь к тому месту, где с определенно виноватым видом стоял красавец-конь. — Что с тобой такое? Решил меня сбросить, а?..